Две неравные половины одной жизни. Книга первая
Шрифт:
Они зашли вовнутрь и предъявили свои бумажки дежурном офицеру, который, прочитав их фамилии, как-то странно хмыкнул и отвел парней сразу к военкому, чем они были немало удивлены. Ребята не знали, что утром до их прихода у него побывала мать Петра – Вера Петровна с двумя наполненными снедью и прочим дефицитом пакетами. Ее поход имел только одну цель, чтобы к ребятам «отнеслись по-человечески» и не загнали бы служить куда-нибудь в Тмутаракань или туда, где может быть опасно. Ей понадобилось сделать всего два-три звонка, чтобы получить нужные рекомендации для встречи с военкомом, так что и ее, и ребят он встретил достаточно
Накануне у Андрея дома тоже состоялся разговор матери с отцом по этому поводу, который он случайно услышал через стенку. Мать просила отца «сделать что-нибудь», но тот категорически отказался, сказав, что пока не видит повода для вмешательства в ситуацию.
– Здравия желаю, – военком даже вышел из-за стола, приветствуя ребят. – Явились? И впрямь как три мушкетера.
Он не стал особо задерживать ребят, а позвал своего помощника и велел оформить ребят и при этом «учесть их пожелания» по выбору рода войск и месту службы. В какой-то момент они разошлись по разным кабинетам, но договорились дождаться друг друга на улице.
Андрей и Петр уже успели выкурить по паре сигарет, когда, наконец, появился и Александр. Оказалось, что его очень долго промурыжили в медкомиссии, потому что он попросил отправить его на службу в ВМФ, причем обязательно на подводную лодку. Друзья были в шоке от его выбора – там служить надо было на год больше, да и вообще опасно. Но он настаивал на своем, объяснив свое решение тем, что на подлодке тихо и народу немного, а ему, чем меньше вокруг людей, тем лучше. Но ребята не отставали и уговорили его вернуться в военкомат, чтобы его перезаписали в какие-нибудь «более технологические войска», например, в ПВО.
Что касается их самих, то Андрей выразил желание служить в танковых войсках.
– В пехоту я точно не хочу – ненавижу долго ходить пешком, а летать, конечно, романтично, но, думаю, все же не мое, – объяснил он. – И вообще – рожденный ездить, летать не может. А в танке что – сидишь, рулишь, едешь, куда хочешь, постреливая по сторонам.
Ему сразу дали направление на летние водительские курсы, хотя водить машину он и так уже умел.
– Может, как-нибудь удастся на танке к нашей любимой школе подъехать и объяснить учителям, как надо детей учить, – пошутил он.
Петр, скромно потупив глаза, сообщил, что его могут взять в Кремлевский полк, так как ростом, статью и по другим параметрам он вполне подходит. Так что, если получится, то служить будет в Москве. Это особенно развеселило ребят, которые долго смеялись, представив себе, как он будет Ленина охранять, чтобы тот из Мавзолея не сбежал.
К сожалению, времени пообщаться у ребят после визита в военкомат особо не было. Быстренько выпив по любимому молочному коктейлю в булочной недалеко от школы, они разбежались каждый по своим делам. Это был последний «мирный» день в жизни ребят. Впереди их ожидали несколько бессонных недель, подготовка к вступительным экзаменам и, собственно, сами экзамены.
Шутка насчет того, что им, быть может, придется вместо института пойти в армию оказалась почти пророческой. Но, к счастью, все обошлось.
Прощаясь, Сашка с Петром попросили Андрея поблагодарить от их имени его отца за то, что тот вытащил их «из тюряги». Андрей пообещал, хотя считал, что он сам и без отца мог бы договориться с молоденьким лейтенантом – дежурным офицером в отделении милиции, чтобы их отпустили. Андрею удалось спокойно поговорить с ним и объяснить, что не стоит портить жизнь молодым ребятам, которые, собственно говоря, ничего плохого не сделали, были трезвые, а залезли наверх по дури, чтобы полюбоваться Москвой. Все же выпускной – день разумных безумий. Лейтенант попался вполне вменяемый, посмеялся над рассказом Андрея про то, как сержант Петренко, матерясь, чуть живым добрался до них. Такое впечатление, что он еще часа два отдышаться не мог и ходил по отделению, злобно поглядывая на ребят.
– Товарищ капитан, – Андрей намеренно «повысил» дежурного в звании. – Ну, составите вы сейчас протокол, и вся еще даже не начавшаяся жизнь у нас пойдет кувырком. А между тем, перед вами не просто подростки, а, можно сказать, надежда страны. Вот Сашка – математический гений, реальный кандидат в будущем на Нобелевскую премию. А Петр, если и дальше так будет расти, то когда-нибудь вполне может стать…
Андрей перешел на этих словах на шепот:
…если не Генеральным секретарем ЦК КПСС, то уж членом Политбюро точно.
– А ты сам-то, кем собираешься стать? – поинтересовался милиционер.
– Да я что! Самый никчемный из всех. Так, невидимый боец идеологического фронта, – скромно потупив глаза, ответил Андрей. Уж что, что, а запудрить мозги он мог при желании кому угодно.
Лейтенант загадочно улыбнулся и дал понять парню, что надо дождаться, когда у Петренко закончится дежурство или его опять отправят на какой-нибудь вызов, и тогда он с ними разберется. Но через какое-то время в отделении неожиданно появился отец Андрея, которому, судя по всему, Надежда все же смогла дозвониться. Увидев знакомое лицо известного человека, лейтенант встал по стойке смирно, как будто перед ним был генерал. Они о чем-то пошептались. Андрею даже удалось услышать фамилию какого-то человека, на которого ссылался отец.
– Так что, мне ему позвонить или мы с вами сами решим этот вопрос? – достаточно сурово, но не грубо спросил Владлен Иванович, протянув руку к телефону на столе дежурного. Андрей почти никогда не видел отца, так сказать, «в деле», и был поражен, увидев его в этой совершенно иной непривычной роли.
Немного поколебавшись, лейтенант вернул ребятам документы, и отпустил с миром, взяв с них обещание больше никогда так не делать и вообще думать головой прежде, чем что-нибудь натворить. Естественно, такое обещание они с радостью дали. Уже во дворе отделения милиции они встретили все того же сержанта Петренко, который аж побагровел от злости, увидев, что их отпускают. Он попытался было что-то сказать, но от возмущения стал заикаться и, махнув рукой, пошел в отделение, скорее всего, чтобы поругаться с лейтенантом.
Хотя Андрею и льстила известность отца, но он считал неправильным подобным образом ее использовать. Впрочем, тот и сам этого не очень любил, но, видимо, подействовали уговоры девушки. Андрей поблагодарил отца за помощь, спросил, знает ли об этом мать. Узнав, что нет, попросил, чтобы этот эпизод в его биографии остался между ними. Отец согласился.
– Слушай, а ты действительно знаешь того человека, о котором сказал лейтенанту? – поинтересовался он на прощание у отца.
– В наше время главное не столько знать кого-то, сколько уметь вовремя назвать нужную фамилию, – отшутился Владлен Иванович.