Две принцессы Бамарры
Шрифт:
– Вы нужны вашей сестре, принцесса Эдди.
Когда я вернулась, Мэрил сказала, что хочет поспать.
Видимо, от страха я изменилась в лице, потому что она добавила:
– Я просто вздремну. Это не тот глубокий сон. Для него еще не пришло время. Я права, Мильтон?
Эльф кивнул.
Сестра по-прежнему заботилась обо мне. Я с трудом улыбнулась и поцеловала ее. Она повернулась на бок и закрыла глаза.
Я вышла из комнаты. В конце коридора начиналась лестница, ведущая в северную башню, которая всегда служила Мэрил убежищем, когда ей
Дверь в башню оказалась тяжелой. Мне пришлось навалиться на нее всем весом, чтобы открыть. Неделю назад Мэрил легко распахнула бы ее. На крышу башни можно было попасть по приставной лесенке. Я полезла наверх.
Подойдя к краю крыши, я оперлась на парапет. Ветер взъерошил мои волосы, сухой ветер из западной пустыни. Это и есть смена ветра?
Вот бы отец был таким, как Друальт! Если бы дочь Друальта заболела «серой смертью», он изловил бы призрака и вырвал у него лекарство. Сидел бы на драконьем кладе как приклеенный и отказывался слезть, пока дракон ему не ответит. Будь Мэрил его дочерью, он бы нес ее на руках, пока не нашел бы лекарство. И сразу дал бы его дочери, и она бы поправилась первой из всех. Будь Мэрил его дочерью, он бы не позволил ей умереть.
Следующая мысль, при всей ее очевидности, ошеломила меня. Подхвати я «серую смерть» вместо Мэрил, сестра отправилась бы в поход в ту же секунду, как Мильтон огласил бы мой приговор. Она не плакала бы по углам и не возлагала надежд на слабого короля или дурацкое поверье.
Я должна действовать так, как действовала бы она. Я должна сделать это немедленно. Потеряно уже шесть дней, возможно, треть оставшейся Мэрил жизни.
Но сестра бы знала, что делать. Всю свою жизнь она мечтала о таком походе и изучала чудовищ. Я же понятия не имела, куда идти, и любое чудовище убьет меня, не пройду я и десяти миль. С тем же успехом я могу спрыгнуть с этого парапета. Что толку, если мы обе умрем?
Даже если меня не убьют, шансы на успех ничтожны, к тому же последние дни Мэрил пройдут без меня. Она бы этого не хотела. Она предпочла бы видеть меня рядом.
Подо мной раскинулась Бамарра – волнующиеся хлебные поля, скот на выпасе, стадо свиней. Ни намека на осаждающие нас бедствия.
После смерти Мэрил мое горе станет безграничным и страх тоже, ведь ее не будет рядом, чтобы защитить меня. И как мне жить, зная, что я ничего не сделала ради спасения сестры?
Мэрил умрет, так и не пережив приключений, к которым стремилась, и все из-за данного мне обещания. Ради моего спокойствия она откладывала исполнение своей мечты.
Как я могу не помочь ей? Как я могу хотя бы не попытаться?
Мой взгляд снова устремился на просторы прекрасной Бамарры. День угасал, небо на западе порозовело. Дымка смягчила контуры Килкетских гор на севере. Несколько облаков отбрасывали бегущие тени на пастбища вокруг замка и на более темную зелень соснового леса у озера Ориник.
С Хаюнского океана прилетел ветер, соленый, влажный, ободряющий. Я протянула руки ему навстречу и высунула язык, пробуя его на вкус.
Я попытаюсь спасти Мэрил. Скорее всего, погибну, но все равно отправлюсь на поиски лекарства.
Глава двенадцатая
По пути вниз из башни я решила поведать Рису о своих намерениях. Белла станет меня отговаривать, и неизвестно, что скажет Мэрил, но Рис наверняка поможет мне, если это в его силах.
Он заседал в столовой с отцовскими советниками. Заняв свое обычное место, я уставилась на него в надежде привлечь его внимание. Долго ждать не пришлось. Чародей взглянул в мою сторону почти мгновенно. Я сразу же встала и вышла из зала, уповая, что он последует за мной.
Он так и сделал.
– Принцесса Эдди, я вам нужен?
Я кивнула и открыла рот, чтобы рассказать ему о задуманном походе, но слова не шли. Ведь стоит произнести это вслух, как мне действительно придется отправляться в путь. Меня хватило только на слабую улыбку Смешно!
– Вы хорошо себя чувствуете?
Новый кивок.
– Я… я приняла решение… Я отправляюсь искать лекарство.
Рис был поражен. Он ничего не сказал, только пристально посмотрел на меня с непонятным выражением лица.
– Я правильно поступаю? Вы считаете, мне стоит идти?
Почему я спрашиваю? Я ведь уже иду.
– Мне бы лишь хотелось отправиться с вами. Когда вы выступаете?
Ох, как бы мне хотелось, чтобы он пошел со мной!
– На рассвете. Когда вам надо в цитадель?
– Вызов придет в полночь.
– Вы считаете, мне стоит идти? – повторила я, отчасти надеясь, что он приведет мне вескую причину остаться дома, в безопасности.
– Я считаю, идти нужно однозначно, но… – Он поднял руку и тут же опустил ее. – Но я буду волноваться.
Меня окутала радость. Я вела себя с ним как полная дура, но меня радовало, что он будет волноваться.
– Возможно, мне удастся присоединиться к вашему походу, хотя бы ненадолго. В церемонии будут перерывы. Вдруг мне удастся вырваться. Куда вы намерены отправиться?
– Не знаю. Куда, по-вашему, имеет смысл идти? Наверняка это все равно безнадежно.
Рис ответил не сразу:
– С точки зрения чародеев, действие, предпринятое из верных побуждений, имеет необъяснимые шансы на успех. Думаю, цель найдет вас независимо от того, где станете искать. Если мне удастся покинуть цитадель, я разыщу вас. Я вас найду.
Найдет до того, как меня убьет чудовище?
Лицо Риса прояснилось.
– У меня есть кое-что для вашего похода. Кое-какие вещи!
Чародейские вещи? Источник надежды… и пользы.
За обещанным добром Рису пришлось идти к себе в комнату, и мы договорились встретиться через несколько минут в библиотеке.
Я направилась прямо туда и подтащила два стула к ярко пылающему камину. Снаружи опустилась ночь, но газовые лампы давали золотистый свет.
Рис принес с собой тканевый сверток, сел и начал его разворачивать.