Две принцессы Бамарры

Ливайн Гейл Карсон

– Вы сообщите королевским советникам о походе?

Это мне не приходило в голову. Впрочем, им говорить было нельзя.

– Нет. Они меня не отпустят. Заставят дожидаться отца.

– Вы правы. – Чародей одобрительно улыбнулся. – Вот, смотрите.

Он достал из свертка отрез ткани и встряхнул его. Это оказался темно-синий плащ. Рис отнес его к столу в полумраке у окна и вернулся с пустыми руками к огню. Я оглянулась на стол – плащ исчез.

Ахнув, я метнулась к столу. При ближайшем рассмотрении плащ оказался на месте,

но его выдавало лишь еле заметное мерцание. Я схватила его в руки.

– Что? Как?

Прижав плащ к груди, я вернулась на свое место. На ощупь ткань была плотная. И вес имела. Но даже у меня в руках разглядеть ее удавалось с трудом. И сами руки тоже.

– Это не плащ-невидимка. Будь у меня такой, с радостью отдал бы вам. На солнце вас в этом плаще всякий увидит. Но в тени, даже при дневном свете – под деревом, например, – и если сидеть неподвижно, не заметят. Ночью и вовсе никто не увидит. Тень покажется глубже, вот и все. На драконов и призраков, к сожалению, не действует, но огров и грифонов обвести вокруг пальца легче легкого. Равно как людей и чародеев.

– Спасибо.

Этот плащ поможет мне уцелеть.

Рис снова полез в сверток и извлек еще один отрез ткани, на сей раз большой квадрат тонкого холста. Каждый дюйм его украшали вышитые изображения роскошного пира.

– Скатерть… – С нее-то мне какой прок? – Спасибо.

– На здоровье. Теперь смотрите. Добрая скатерть, накрой на стол, пожалуйста.

Ткань вырвалась у него из рук и развернулась. Она повисла в воздухе, образовав прямые края и острые углы, словно под ней и впрямь находился стол… вот только стола не было.

А потом! А потом!

Из воздуха начали выскакивать блюда и со стуком опускаться на стол: жареный фазан, жареный заяц, жареный кабан и еще что-то – все виды жаркого. И все виды хлеба: круглые караваи и длинные батоны, слоеные и сдобные булочки, посыпанные семечками и простые. Еды хватило бы накормить весь замок, не говоря уже о фарфоре и столовых приборах.

Видимо, глаза у меня вылезли на лоб, потому что Рис рассмеялся.

– Это настоящая еда? Ее можно есть?

– Попробуйте. Все очень вкусно. – Он протянул мне вилку. – Только осторожно. Знавал я человека, который так объелся, что неделю проболел.

Серебряная вилка оказалась тяжелее наших лучших приборов. Выбор мой пал на большой кусок черничного пирога, мое любимое блюдо.

– Ммм. Восхитительно. – Я положила вилку.

– Еще чего-нибудь?

Я помотала головой.

Рис произнес:

– Добрая скатерть, благодарю тебя за прекрасную трапезу.

Еда и посуда поднялись над столом. Только пристальное наблюдение позволило мне заметить, как стремительно они сжались – казалось, мгновенно исчезли из поля зрения.

– Все уменьшилось! – Я помахала рукой в воздухе над скатертью. Воздух как воздух. – Выходит, в воздухе полно жаркого и пирогов, но они такие крошечные, что их не видно?

Скатерть

сложилась, и Рис протянул ее мне.

– Не думаю, – рассмеялся он в ответ на мои слова. – Но кто знает?

Я тоже рассмеялась, удивившись неосведомленности чародея.

– Слова надо произносить точно так, как это делал я: «Добрая скатерть, накрой на стол, пожалуйста», – и…

Скатерть вырвалась у меня из рук.

Рис торопливо добавил:

– А затем: «Добрая скатерть, благодарю тебя за прекрасную трапезу».

Ткань на миг зависла в воздухе и начала падать, но я поймала ее.

– Помните: добавишь слово или пропустишь – ничего не произойдет.

Я повторила слова, хотя действенность колдовства в моих устах вызывала сомнения. Однако получилось. Чудесный дар! В походе у меня будет еда – если я сама первая не стану едой.

Но так думать нельзя, это всем известно. Скатерть меня накормит, а плащ защитит.

– Спасибо. Ваши дары великолепны.

– А это… – Рис снова полез в сверток, хотя с виду тот совсем опустел. – Вот. – Он протянул мне пачку пергаментов.

Положив стопку на колени, я сняла верхний лист и поднесла к свету.

– Это же карта Эскернских гор!

Обозначения были тонкие и мелкие, но четкие, если смотреть пристально. Склоны были усыпаны огрскими стойбищами. У меня захватило дух. Их так много! А грифоньи гнезда накрывали вершины, словно шапками. Не каждую, но многие. В Эскернах волшебный плащ очень пригодится.

– Карты не волшебные, – сказал Рис. – Их рисовали ученики-чародеи.

Я отложила карту Эскернских гор и взяла следующую.

– Некоторые карты древнее других, – продолжал он, – и старые могут оказаться не совсем точными. Чудовища перемещаются. Плодятся новые.

Следующей оказалась карта Бамаррского замка и прилегающих земель. Тут были фермы, озеро Ориник, пещера рядом с ним и сосновый лес. Вдоль юго-восточной опушки леса вилось слово «призраки». Однако призрачное дитя явилось на западе, значит они распространились туда уже после изготовления карты.

Еще одна карта изображала Килкетские горы. Всего пергаментов оказалось семь, и остальные были: Мьюлийский лес; западная пустыня, где обитали драконы; океанское побережье и замок королевы эльфов; цитадель чародеев и равнины вокруг нее, что в юго-западной части Бамарры, между пустыней и Мьюлийским лесом.

– А есть карта горы Зириат и как до нее добраться?

Лучше бы отправиться прямо к фейри, если можно.

– Мы не знаем, где находится эта гора. Для нас она тоже невидима. Время от времени кое-кто из фейри навещает старейшин, но мне неизвестно, почему они прилетают и о чем говорят. – Он помолчал. – Очень хотелось бы увидеть фейри.

– Мне тоже.

Мы улыбнулись друг другу. Грустными улыбками.

Если я погибну, то никогда больше его не увижу.

Но я не собиралась умирать.