Две сестры
Шрифт:
Надо же ей было заболеть в такой день! Если бы у нее оставались силы, чтобы дотерпеть до конца вечера, она бы так и сделала, но она даже не могла сесть на постели без того, чтобы к горлу вновь не подступила тошнота.
Вокруг нее засуетилась мисс Хони, а Линдсей принесла таблетку «Алка-зельтцера». В соседней комнате мужчины развлекали Беллу. Керри-Энн закрыла глаза и провалилась в сон. Когда она очнулась, над нею стоял Иеремия.
— Ты неважно выглядишь, — пробормотал он, с состраданием глядя на нее. — Давай я свожу Беллу в кино, а ты пока немного
— Но… — Как только она попыталась сесть, он бережно уложил ее обратно.
— Это всего на пару часов. Не успеешь оглянуться, как мы с ней вернемся.
Керри-Энн вдруг ощутила беспричинный страх, но ей не хотелось расстраивать дочь. Пожалуй, сейчас Белле лучше находиться подальше от нее: кто знает, что она подцепила? Кроме того, чего ей бояться?
— Ты вернешься домой сразу же после окончания фильма?
— Даю слово, — сказал он.
Она застонала и отвернулась. Она так ждала этого дня! «Что бы я ни делала, удача всегда не на моей стороне», — подумала она.
Керри-Энн вновь провалилась в сон, и на этот раз она спала как убитая. Несколько часов спустя, когда ее не слишком вежливо потрясли за плечо, ей показалось, что она всплывает со дна глубокого и мрачного пруда. Керри-Энн с трудом разлепила глаза и обнаружила, что над ней склонилась сестра, на лице которой читалось беспокойство. В комнате было темно, и лишь из коридора падала узкая полоска света. У Керри-Энн было такое чувство, что ее голова набита ватой, а во рту остался мерзкий привкус помоев.
— Который час? — прохрипела она.
— Скоро одиннадцать, — ответила Линдсей.
— Где Белла?
— Они еще не вернулись.
Керри-Энн быстро произвела мысленные подсчеты. Выходило, что фильм закончился почти два часа тому назад. С трудом принимая сидячее положение, она ощутила холодок тревоги, заползающей в сердце.
— Ты звонила Иеремии на сотовый?
— Раз десять, по крайней мере. Но мой вызов все время переадресуется на его голосовую почту.
— Должно быть, он забыл зарядить свой сотовый.
— Даже если и так, он наверняка мог бы позвонить тебе с другого телефона.
— Может, у него сломалась машина. — Ей не хотелось думать о том, что еще могло задержать его.
— Я звонила в дорожную полицию. Сообщений об аварии они не получали. — Линдсей обессиленно опустилась на кровать. — Мне не хотелось тебя беспокоить. Я знаю, ты плохо себя чувствуешь. Но, откровенно говоря, я очень волнуюсь.
Керри-Энн тоже была встревожена, но к ней вернулось ее прежнее упрямство.
— Почему? Разве ты не доверяешь Иеремии?
Линдсей окинула ее внимательным взором.
— А ты?
Первым порывом Керри-Энн было встать на его защиту. Разве отпустила бы она свою дочь с человеком, которому не доверяла, даже если он приходится ей отцом? Разумеется, нет. Она доверяла Иеремии… по крайней мере, до этого дня. Но сейчас она не знала, что и думать.
В голове у нее теперь уже вовсю звенели тревожные колокольчики, и она соскочила с постели. На мгновение ей показалось,
Схватив телефон, она набрала номер Иеремии, но, как и Линдсей, попала на его голосовую почту.
— Проклятье! — Она повернулась к сестре. — Я могу одолжить твою машину? — Ей больше ничего не оставалось, кроме как кружить по улицам и надеяться, что встретит их. Пижонский автомобиль Иеремии трудно не заметить.
— Ты не в том состоянии, чтобы садиться за руль, — заявила Линдсей. — Поеду я.
— Нет! Она — моя дочь. Это я отпустила ее с этим… этим…
Она вдруг страшно разозлилась на Иеремию. Разумеется, у него может быть железный повод для задержки, но разве не мог он хотя бы удостовериться в том, что аккумулятор его сотового телефона заряжен?
— Хорошо, поедем вдвоем, — решила Линдсей, видя, что отступать Керри-Энн не намерена.
Керри-Энн схватила свою куртку, сотовый телефон и в дверях столкнулась с Линдсей. Грант давно отправился домой. Провожала их только мисс Хони. Пожилая женщина остановилась в коридоре в своем розовом платье и золотистой сеточке на волосах, и ее испещренное морщинами лицо выражало нешуточную тревогу.
— Позвоните, если будут новости, — крикнула она им вслед, когда сестры выскочили из дверей.
Вскоре они уже кружили по улицам нижней части города в «вольво» Линдсей. В кинотеатре «Риальто» они расспросили пожилого кассира, не видел ли он мужчину и маленькую девочку, которые подходили бы под описание Беллы и Иеремии. Увы, он никого похожего на них не видел.
Вернувшись обратно на шоссе, сестры двинулись на юг и доехали до самого Дэвенпорта, и только тогда повернули обратно. Единственным брошенным автомобилем, который они встретили, был грузовичок-пикап со спущенным колесом у мыса Лайтхаус-Пойнт. Белого «кадиллака» Иеремии нигде не было видно.
Линдсей позвонила в полицию, как только они вернулись домой, на этот раз чтобы сообщить о пропаже ребенка. К тому времени, когда прибыли копы, Керри-Энн держалась из последних сил.
— Мэм, у вас есть причины подозревать, что вашу дочь похитили? — осведомился старший из полицейских, латиноамериканец с угольно-черными усами и коротко подстриженными седыми волосами.
Керри-Энн отрицательно покачала головой, борясь с волнами тошноты, которые накатывали одна за другой. Должно быть, ее ответ не убедил полицейского, потому что он и его напарник, молодой худощавый парнишка с длинными волосами, обменялись понимающими взглядами.
— Итак, насколько вам известно, ваш муж — прошу прощения, ваш бывший парень — не выражал недовольства условиями опеки над ребенком? — спросил младший из полицейских.
— Нет. — Она заколебалась, не зная, стоит ли говорить им о том, что в данный момент у нее не больше официальных прав на дочь, чем у Иеремии, но потом решила, что это лишь усложнит дело. — Он… у него были проблемы личного плана, но он взялся за ум. И в последнее время все было хорошо.