Две сироты для миллиардера
Шрифт:
Сейчас спустя годы, мне жутко, от этой всепоглощающей любви. Я могу назвать себя наивной дурочкой. Но понимаю, что даже сейчас, я не избавилась от этого чувства, хоть и научилась жить без него. Но все равно с ним, в мыслях, воспоминаниях, в моих детях. Так нельзя любить, но я любила, что тогда, что сейчас.
– Тебе легче, принцесса? – отец зашел ко мне в комнату и сел на край постели.
– Наверно, - пожимаю плечами.
Пока была в истерике, не отвечала на звонки Богдана. И сейчас собиралась ему позвонить. Мне так надо был услышать любимый
– Прости, что мне придется снова сделать тебе больно. Но я должен сказать правду. Я не имею права умалчивать, - отец мнется, опускает взгляд.
– Не надо, - мой голос напоминает жалобный писк.
Чувствую, сейчас снова будет больно… Я больше не хочу! Не надо! Оставьте мне мой мир! Не разрушайте его!
Но отец и не думает останавливаться.
– Ты не знаешь, с кем живешь доченька. Тагиров – это настоящая фамилия твоего Богдана, а никак не Юмашев. Увы, и я это узнал лишь недавно, - сжимает мою руку.
– Это неправда!
– вырываю руку. Отползаю на постели в дальний угол.
– Можешь выяснить сама, использовать любой источник. Он сын Андрея Тагирова, очень большой шишки в столице. Его подослали ко мне, как простого водителя, чтобы собрать на меня компромат. А ты, моя родная, стала жертвой их грязных игр. Он богат, наследник целой империи, а живет с тобой как нищий, лицемерный гаденыш. И я сразу ничего не заподозрил, обвели и меня, и тебя вокруг пальца, - отец закрывает лицо руками, плечи вздрагивают. – Он врал тебе все время. Использовал, чтобы подобраться ко мне.
– Не верю! – кричу в очередном приступе истерики.
Но поверить пришлось. Отец мне не солгал. Когда немного успокоилась, я лично все проверила. Богдан был действительно совсем другим человеком. Я и понятия не имела, с кем жила и кого любила. Удар следовал за ударом. А я продолжала держаться за свою любовь. Не могла его отпустить.
Даже после всей открывшейся правды, я понимала, что не смогу от него отказаться. Мы найдем решение, мы все обговорим. Я цеплялась за свои иллюзии и надежды. Он обманывал, изменял, а я готова была простить все, лишь бы он был со мной… Даже тогда я считала, что нет ничего в мире, что способно нас разлучить, мы справимся, переживем. Я прощу, уже простила. У нас ведь будет ребеночек. Он обрадуется, я точно знаю. Мы обязательно поженимся! Как же я тогда ошибалась, сгорая в агонии своего любовного безумия.
Глава 18
Когда я приняла решение бороться, стало морально легче. Мне надо было выслушать Богдана, понять, почему он так поступил. Я верила, что есть оправдания его поступкам. Но я находилась у отца. Меня не оставляли одну. И я терпеливо ждала возвращения Богдана из командировки. Под пристальным вниманием врачей, охранников отца, звонки Богдана сводились к общим фразам. Я не могла при них ничего сказать, да и хотела посмотреть ему в глаза. Я была уверена, там я найду все ответы.
Потом мне стали приходить на телефон фотографии и голосовые
Захаживал Артур, который пытался меня успокоить, говорил, что моя жизнь только начинается и что он всегда будет рядом. А в конце и вовсе признался в любви, но заверил, что не претендует ни на что, а просто всегда будет рядом, и я могу на него положиться.
И самое странное, что чем больше негатива собиралось про Богдана, у меня наоборот, крепла уверенность, что мы со всем справимся. Я слепо держалась за свою любовь и не желала ее отпускать.
Когда Богдан сообщил о своем приезде, я засобиралась домой. Настраивалась на откровенный разговор с ним. «Только бы я была ему нужна. Только бы не сказал, что любит Славу», мысленно повторяла как заклинание. А с остальным можно справиться.
– Лизонька, ты собралась порвать с этим поганцем? – отец зашел в комнату, когда я собиралась уже выходить.
– Нет, папа. Я попробую спасти наши отношения. Не могу я без него. Просто не могу, - я по наивности выкладывала все, что у меня было на душе. Хитрить, изворачиваться я не умела. И ведь он мой отец, он меня поймет. Да, тогда я еще не знала, что родные люди могут быть куда безжалостней чужих.
– Моя глупышка, - отец качает головой и смотрит на меня как на умалишенную. – Не хотел до последнего это делать. Но пойми, ты не оставляешь мне выбора, - вздыхает. – Это твое окончательное решение?
– Да, - отвечаю, не задумываясь ни на секунду.
– Хм, ясно. Без моей помощи не справишься. Но поверь пусть не сейчас, но потом ты обязательно меня поблагодаришь.
Нехорошее предчувствие царапнуло сердце. Я прижала к груди сумочку и сделала шаг назад.
– Ты… ты о чем?
– Ты вернешься в ваш клоповник, и скажешь Богдану, что выходишь замуж за Артура, - выдает приказным тоном.
– Нет! Об этом не может быть и речи! – пячусь назад, прижимаюсь к стене.
– Я не хочу причинять тебе боль. Доченька. Но Артур тебя любит, с ним ты будешь в безопасности. Я давно распланировал твое будущее. И знаю, как сделать так, чтобы ты была счастлива. Пусть сейчас тебе и больно. Этот интриган тебе задурил голову. Но время лечит, время дает разум.
– Отец, это моя жизнь! Мне решать, как и с кем быть! – кричу, задыхаясь от слез. У меня ощущение, что тучи сгущаются над головой, меня затягивает в черную воронку, и я не знаю, как из нее выбраться.
– У тебя два выбора, - голос отца тверже металла. – Возвращаешься и говоришь, что давно любишь Артура, что у вас будет ребенок. Убедительно так говоришь. Или, - смотрит на меня как палач, кромсает на куски каждым словом.
– Или? – прижимаюсь к стене, ноги не держат.
– Или мои парни придут к вам в дом и ликвидируют Богдана. А тебя… - делает шаг ко мне, - Ты, моя дорогая, поедешь в клинику, там ликвидируют тот позор, на который ты себя обрекла.