Две старые старушки
Шрифт:
— Да! — сказала вторая старушка. — Верно! Ты, стало быть, ждешь меня, а я — тебя!
Это были две одинокие старушки. У них была пустая жизнь за плечами и еще несколько лет впереди, и внезапно они заключили друг друга в объятия и пылко поцеловались, прижимаясь стиснутыми губами. Их головы покачивались взад и вперед.
И вдруг они вздрогнули, разжали руки, отпрянули друг от друга. Что им, в сущности, было друг от друга нужно? Во рту у них пересохло, пальцы тряслись. Могли ли они довериться
Это тянулось довольно долго — так что стемнело и они успели замерзнуть — покуда не смогли договориться, вступать ли им друг с другом в любовные отношения (другого выражения они подобрать не сумели) или оставить происшедшее на единственный вечер и единственный поцелуй.
— До чего же нелегкий выбор! — сказала одна старушка.
— Невероятно! — сказала другая.
Кто бы мог подумать, что это решение может оказаться таким трудным.
~~~
ДВЕ СТАРУШКИ жили в тесной темной каморке под крышей. Они очень любили друг друга, но в то же время на душе у них было неспокойно. В сущности, думали они, эта комната достаточно просторна для одной из нас, но никак не для обеих.
Эта мысль становилась все настойчивей, преследовала их день и ночь, и вот как-то утром одна старушка заявила:
— Какая бы там наша любовь ни была, а дальше так продолжаться не может. Кто-то из нас должен уйти.
— Да! — согласилась вторая старушка. — Давай я уйду.
— Нет-нет, — возразила первая старушка. — Я вовсе не это имела в виду. Я сама уйду.
Друг для друга они были готовы на все.
В конце концов первая старушка взяла две палочки и сказала:
— Кто вытянет длинную, тот выиграл и имеет право решать, кому уходить и когда.
Вторая старушка вытянула короткую, и на следующее утро, спозаранку, еще до восхода солнца, в предрассветной тишине, первая старушка забралась в большой мусорный мешок, стоявший на улице у фонарного столба. Вторая крепко завязала мешок.
— Какая ты все же храбрая, — сказала она.
— Храбрая? — переспросила первая старушка сдавленным голосом. — Почему? Я ведь люблю тебя. Это же в порядке вещей?
— Да, — сказала вторая старушка. — Ну, прощай. Я пошла домой.
Через пару часов она увидела из окна, как мешок исчез в мусороуборочной машине.
— «Почему, почему мне никогда ни в чем не везет, — думала она. — Ни в лото, ни в картах, ни в детстве в стеклянные шарики… Никогда мне счастья не было, никогда».
Она долго маялась в то утро. Принималась вытирать пыль, перемывала чистые чашки, штопала старые прихватки, для чего-то кипятила воду.
~~~
ДВЕ
В тот же миг они были сбиты с ног.
«Ничего удивительного», — подумала одна старушка.
«Какие же мы все-таки дуры», — подумала другая.
Они лежали на земле, а перед ними стоял малюсенький человечек. Такого крошечного человечка им еще встречать не доводилось.
— Виноват, — сказал он.
— В чем? — удивились они.
— Как это в чем? — в свою очередь удивился человечек. — Да в том, что налетел на вас, вот в чем.
Они не могли поверить, что он сумел сбить с ног их обеих, и так и сказали:
— Ну, для этого, вообще говоря, вы ростом не вышли.
Человечек взглянул на них опечаленно и опустил глаза.
— Ну хорошо, хорошо, — сказали они. — Вы сбили нас с ног, отлично.
Человечек захныкал. Это было невыносимо. Он скулил, как щенок.
— Да ладно же! — закричали старушки. — Вы нас обеих с ног свалили! И теперь — весьма сожалеете! Ладно!
Они кричали изо всех сил и сами уже верили своим словам.
Человечек перестал хныкать, но продолжал вздыхать.
Он уселся на край тротуара, обхватив ладонями голову.
Старушки от боли не могли подняться; к тому же, у них наверняка было что-то сломано.
Наступил вечер, начало подмораживать. Они лежали там, на тротуаре, перед своим домом. Маленький человечек, вздыхая, сидел напротив.
Где-то на часах пробило одиннадцать. Издалека до них доносилась приглушенная музыка.
— Вам не пора ли домой? — спросили они наконец.
Человечек поднял голову и кивнул. Он рассказал, что живет у реки и у него есть небольшая лодка. Но чтобы ее на воду спустить, нет, до этого никогда не доходило. Он бродит по городу изо дня в день, неутомимый, не замечая ничего вокруг. У него нет никакой цели.
(В тот же самый день другой человечек, неподалеку, вдруг проникся верой — хотя совершенно не хотел становиться верующим. «Чушь! — кричал он. — Ни во что не собираюсь верить, ни во что!»
Он размахивал руками и причитал, но это ему не помогло: он уверовал и смотрел из окна с изумлением. «Ну, если ты мне утешения не пошлешь!» — молился он с яростью.
А еще одному человечку, на той же самой улице, в тот же самый день, до смерти захотелось пирога с можжевеловой водкой — и он решил, что счастлив — хотя пребывал в отчаянии и никогда, ни одной секунды счастья ему не перепадало.)
Человечек ушел. Старушки лежали еще некоторое время, пока какой-то прохожий не помог им подняться и войти в дом.