Две столицы
Шрифт:
* * *
С не своим делом расставаться легко. Возврат "к осёдлому образу жизни" был каким-то радостным потому, что избавился от лопающихся
Был прежний завод. Начальство взяло на старое место не потому, что было набожным и уважало "притчу о блудном сыне" из "писания", а потому, что знало меня четверть века работы на заводе и то, что умею, как электрик.
До выхода на "социальную защиту" оставались месяцы. Смею уверить, что последние три месяца перед признанием тебя "пенсионером" — особенные. "Единственные и неповторимые". Тяжёлые мыслями:
— Как вы все надоели! Наконец-то свободен! — и следом появляется вечный "пенсионный" вопрос:
— Чем заняться на пенсии? Знатоки говорят, что если ничего не делать — через год "сделаешь ручкой"… Откуда об этом живые знают!?
Последние три месяца работы не дают избавиться от приятной мысли "вроде бы, дотянул"!? и немного расхолаживают. Но не сильно, не до отказа от выполнения тяжёлой и грязной работы "напоследок", Почему наши "командиры производства" не щадят "вот-вот ухожу"? Наверное, по одной причине:
— Нечего расхолаживаться! После пенсии всё равно работать останется! — пренебрежения работой не происходит, всё делается, как и прежде, но прежняя "душа" отсутствует: "скоро всё кончится. Перестану работать. Буду жить тем, что заработал".
Вот оно, "золотое время", к коему стремился всю жизнь! Вынули из меня "стержень" и всё изменилось: ныне нет нужды отправляться в поездку в "город на Неве" за обувью для жены и за "сгущёнкой без сахара" для трёхлетней дочери. И негде "употребить во зло" пивом, изготовленном на заводе имени русского разбойника Степана Разина" — для меня.
И никто, как прежде, не скажет:
— Ну, что? Может в "разбой" ударимся? По паре пива… — пивнушка на Старом Невском цела?