Две свадьбы по цене одной
Шрифт:
– Что это с ним? Ему плохо?
– Не думаю… устал, наверное, – пояснила та. – Пока ты две ночи дома не ночевала, он все время ждал тебя и не спал, конечно…
Димка дернул подругу за руку:
– Ты где это шаталась целых две ночи? Я ж тебя каждый раз до дома довозил.
– Я у тетки ночевала, – понизив голос, объяснила блудная дочь.
– И что, тетка не сказала тебе, что надо на операцию?
Лена вздохнула и уселась рядом с отцом:
– Ульяна вообще в это дело не лезет, у нее свое мнение. Она говорит, что папе деньги девать некуда, вот он и пытается от меня отделаться, затолкает в больницу, а потом… в дом инвалидов…
– Ну и дура твоя Ульяна! – не выдержал Димка.
– Дима! – одернула его мать.
– А чего она! Это ж надо такое девчонке в башку вбить!
– А сам-то!
– Все! Я понял! Я виноват, но уже исправился, – немедленно грохнулся на колени парень. – Теперь я тебя, Леночка, никуда не выпущу, даже не надейся! До самой больницы. Потому что доверить такое сокровище буквально никому не могу! Мама, стели ей постель прямо здесь, а я ее всю ночь буду охранять, а то вдруг она опять ночью к своей полоумной тетке сбежит!
Лена, смеясь, поднимала Димку с пола и обещала, что никуда сбегать не будет. В это время завозился Семенов и совершенно бодрым голосом проговорил:
– Дим, слышь, мне можешь доверить, я ее точно к тетке не пущу. А в понедельник прямиком в больницу доставлю.
Димка смущенно вскочил и серьезно ткнул в Семенова пальцем:
– Мам, он не спал. Вот так лежал, камешком прикинулся и не спал. А еще такой большой дяденька.
– Пап! – кинулась Ленка к отцу. – Ты правда не спал, да? Ну какой ведь, а?! Ты чего, специально подслушивал, да?
Ксения с улыбкой смотрела, как Семенов трется о светлые волосы дочери и… немножко завидовала девчонке. Потом спохватилась и предложила:
– Вот что, Семеновы, давайте я вам здесь постелю, в большой комнате, а нам с Димкой в маленькой.
Семенов посмотрел на часы и замотал головой:
– Нет, мы поедем, пожалуй. Нам ведь и в самом деле еще многое подготовить надо… – и стал собираться.
– Ну вот, мамочка, – зашипел Димка. – Взрослая женщина, а «вам в большой постелю, а нам с Димой…». Постелила бы по-другому, глядишь, и остался бы мужик…
У мужика со слухом был полный порядок, поэтому он снова залился хохотом и весело шлепнул парня по плечу:
– Сегодня никак не получится, честно, но позже…
– Дим, а ты во время операции не сиди в больнице, – вдруг вспомнила Лена, – ты ж боишься…
– Я буду сидеть, – упрямился Димка. – Буду сидеть, бояться и чувствовать себя героем!
Парень тяжко вздохнул и поволок девчонку из домика, похоже, взрослые им мешали.
Ксения смотрела, как быстро собирается Семенов, как он деловито превращается из «временного жениха» – смешливого, похожего на мальчишку и уже немножечко близкого в того, Лидкиного директора, далекого и холодного. Смотрела и понимала – больше у них ничего не будет. Никогда. Сказка кончилась, она уговорила его дочь лечь на операцию, а он честно отработал сегодняшний вечер.
Он заметил ее взгляд, на секунду замер и подошел.
Ксения испугалась. Неизвестно чего, просто как-то сильно затрепетало сердце, накатила жаркая волна, и… язык залепетал черт-те что:
– Семенов… Александр Ильич…
– Ну чего ты так-то уж, – усмехнулся он одними глазами, подходя к ней непростительно близко. – Саша.
– Ага… – выдохнула она и забормотала: – Саша… Я помню… Я деньги за путевку Вере Николаевне вам верну…
Он взял ее за обе руки и притянул к себе. И заговорил, непростительно тихим голосом:
– Ты… ты не оставайся здесь, пусть тебя Димка тоже домой увезет. Я… не хочу, чтобы ты оставалась здесь. Одна.
Она теперь и вовсе не знала, куда спрятать глаза, лучше всего было бы прямо здесь, немедленно провалиться… Она все время отворачивалась, пыталась сделать вид, что с ней ничего такого не происходит… Господи, да какой там вид!
– …И еще те деньги верну… Ленины…
Он уже уткнулся в ее ухо и тягуче прошептал:
– Обязательно…
И уж совсем непростительно крепко и горячо поцеловал.
– Спасибо… – шепнул он еще раз и поспешно вышел.
Ксения совершенно без сил опустилась на стул, и голова ее пошла кругом. И сердце отчего-то замерло, потом сладко сжалось, а потом начало радостно подпрыгивать. Она и сама уже готова была скакать неизвестно по какой причине – просто хотелось, и все тут, как в детстве на празднике перед елкой!
– Боже мой, стыд-то какой! – ухватила она себя за щеки и попыталась успокоиться. – Как недостойно, вот бы Димка сейчас мать увидел!
Ксения подскочила, подмигнула себе в зеркало и навесила на лицо самое хлопотливое выражение – гости уезжают, надо же как-то проводить…
Она не вышла их провожать, только в окно видела, как отъехала машина. И после отъезда Семеновых праздник как-то вмиг кончился, скакать уже не хотелось, да чего там скакать – не хотелось даже двигаться, а на душе стало пусто и темно. И холодно.
Ксения села на корточки и стала равнодушно заталкивать дрова в печь.
– Мам, да ну их, чего ты их толкаешь? – появился в дверях Димка. – Поехали домой. У бабы Веры мы уже отметились, поедем, а?
Димке, видимо, тоже стало одиноко без светловолосой девчонки. Ксения не спорила. Собрались они быстро и очень скоро уже мчались по дороге к дому.
– Мам, а что, у Лены с глазами серьезно? – спросил сын, вглядываясь в дорогу.
– Если не делать операцию, то может ослепнуть, а так – очень хорошие прогнозы, – слово в слово передала Ксения слова Семенова.
– Ну, значит, все нормально будет, – вздохнул парень. – А что, Ленин отец специально из-за нее приехал?
– Еще бы! Девчонке надо в больницу ложиться, а она из дома сбежала! Потому что, видите ли, ее друг не любит больных! Конечно, он примчался как сумасшедший, ради дочери чего не сделаешь!