Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса

Бибб Джеффри

Спустя несколько лет, когда дети, родившиеся в 1510 г. до н. э., были уже вполне сформировавшимися подростками, в долине произошли изменения. Однажды во время очередного проезда через деревню царь долго беседовал с местным правителем, после чего тот созвал самых опытных строителей лодок из числа своего народа и отдал приказ: они должны построить и оснастить собственный корабль.

Янтарный путь через Европу (пунктирная линия) и некоторые важные центральноевропейские места археологических раскопок

Весь год это дело было основным для

жителей долины. Рыболовство и земледелие были забыты, но это почти не ощущалось, поскольку царь, лично заинтересованный в успехе проекта, присылал с севера зерно и мясо для строителей. Также с севера явились два корабельных плотника и надсмотрщик, что вызвало немедленный протест жителей деревни, уверенных, что они смогут построить судно без помощи иноземцев. Судно было укрупненной версией лодок, которые эти люди строили уже на протяжении многих поколений, – с той же обшивкой внакрой, высоким носом и кормой. Но только оно было построено для тридцати гребцов, а не восьми – десяти, было шире, обеспечивало на борту место для людей и груза. На него пошло много дерева – сосны, дуба и ясеня, – а также ивовых прутьев, чтобы сшить обшивку. В начале зимы постройка корпуса была закончена, и судно после добавления банок, палубы полуюта и весел было спущено на воду со всеми подобающими жертвоприношениями морскому богу. Говорили также об установке мачты – корабельные плотники утверждали, что владеют искусством ставить паруса, но потом было решено, что неопытный экипаж не справится с подобным новшеством.

Все это время ни на одно из пришедших судов не было нанято ни одного жителя деревни. Вся молодежь, да и более зрелые люди стремились уйти в плавание на собственном судне. Да и торговля у заезжих купцов не шла. Большая часть собранного за это время янтаря предназначалась для отправки на новом судне. Его доверили своим людям из команды или капитану, которого уже заранее выбрали. Это был домовладелец средних лет, который уже двадцать лет плавал на иноземных судах и утверждал, что знает морские пути вплоть до Гибралтара и все реки севера Европы.

Последние приготовления перед выходом судна в плавание сопровождались религиозными церемониями – и личными, и общественными. Делались жертвоприношения морскому богу, причем в количествах, соперничающих с приношениями богу солнца. Не были забыты и другие божества – ветра и погоды. А на скалах появлялись новые рисунки, выбитые будущими членами экипажа, чтобы боги и люди помнили о предприятии, в котором они собирались принять участие.

Большинство шведских наскальных изображений судов слишком условны, чтобы можно было судить об их конструкции. На рисунке вы видите одно из немногих изображений, дающих больше информации. У человеческих фигурок в руках весла (или мечи и топоры?). Это позволяет высказать предположение, что ряд вертикальных столбиков на палубах судов, которые часто встречаются в наскальных рисунках (см. рис. в начале третьей части), – это условные изображения гребцов или весел. На корме мы видим рубку, а «дерево» над центральной частью судна – один из очень немногих намеков на то, что шведы могли использовать мачты и паруса

Набожные люди всегда имели обыкновение вырезать рисунки на скалах. На праздниках солнца часто выбирали подходящую скальную поверхность, обращенную к югу, и украшали ее изображением какой-нибудь стадии церемонии – ритуальной пахоты, колесницы солнца или ночной лодки спящего солнечного бога. Еще вырезали топор бога грома или более приземленные вещи – топоры, быков, дичь, всадников и охотников. Было известно, что эти картинки привлекают благосклонность богов, дают удачу художнику или тому, кто на ней изображен – увеличение стада или хорошую охоту. Но теперь везде появились резные изображения судов: одни грубые, условные, другие подробные и точные. Все зависело от мастерства художника и времени, которым он располагал. Понятно, что

при таком количестве изображений бог не мог не заметить корабль и работу, которую необходимо выполнить, для подготовки успешного рейса.

Когда судно ушло в плавание, многие молодые люди из этой маленькой деревеньки на шведском побережье, люди, родившиеся в то время, когда египетский фараон Тутмос II вел победоносную войну в Судане (хотя они об этом знать не знали), присоединились к быстро растущей семье моряков. Это была, разумеется, космополитическая семья, которая бывала во всех известных частях мира, да и в некоторых неизвестных тоже. Суда шли туда, где можно было продать свои грузы и взять другие, и моряки далеко не всегда оставались постоянно на судне, на которое первоначально нанялись. Они выбирали хорошо оборудованные суда и удачливых капитанов любой национальности. Эти люди переходили с одного судна на другое в любом удобном порту, перетащив свои сундуки и постельные принадлежности в скатке. С товарищами они объяснялись на ломаном критском диалекте, ставшем лингва франка на море.

Скандинавы на протяжении многих поколений были моряками. В глубокой древности, еще до возникновения культа солнца, они ловили рыбу с берега, а всадники с Востока, принесшие с собой этот культ, пришли на их земли уже несколько сотен лет назад. Молодежь слышала рассказы дедов о том, как они много раз переплывали Северное море в своих кожаных лодках до побережья Англии и обратно. Но эти лодки вышли из употребления, когда кремневые инструменты сделали возможными обработку леса и постройку деревянных лодок. А с появлением бронзовых инструментов в Скандинавии началась новая эра судостроения, и теперь у моряков не было необходимости наниматься на чужестранные суда, как они делали с незапамятных времен.

Там, где есть моряки и грузы, мудро заявляли старики, всегда будут корабли. И действительно, теперь из всех фьордов Скандинавии в море выходили торговые суда, взявшие на себя уже половину торговли, которая велась в северных водах. Торговля процветала, и теперь амбиции судовладельцев с берегов Швеции, Дании и Норвегии простирались дальше, чем Северное и Балтийское моря и северные реки.

Вначале судно из нашей деревушки держалось в знакомых водах и совершало короткие переходы. Вероятно, его первым серьезным плаванием был переход на юг Англии, где был прекрасный рынок сбыта для янтаря. Там, на землях Уэссекса, правили гордые и независимые вожди, имевшие много стад, великолепно вооруженные и экипированные изделиями из местной бронзы, коей было великое множество, и с украшениями из ирландского золота. Они не были слишком горды, чтобы торговать, поскольку «гены» торговли были у них в крови, полученные от далеких предков. Здесь, где янтаря было очень мало, имелась бронза в изобилии, шведы с удовольствием обнаружили, что местные цены куда более привлекательны, чем цены на их родных берегах. Судно возвратилось с грузом бронзы и шерсти, практически за один рейс окупив затраты на свою постройку. Правда, некоторые члены экипажа не вернулись на родину. Их переманил британский шкипер, испытывавший недостаток в рабочих руках. Его судно шло в Испанию.

Два или три года после этого судно занималось прибрежной торговлей, перевозя кремневую гальку из Дании в Норвегию, зерно, шкуры, шерсть и меха – из одного порта Скандинавии в другой. Оно совершило один рейс по Эльбе в центральную часть Германии. Везли бронзу, поскольку в Германии ее теперь стало достаточно – она поступала с рудников Австрии и Карпат. Моряки встретили людей, которые, хотя и поклонялись тем же богам и говорили на языке, который с трудом, но можно было понять, вели совсем другой, более роскошный образ жизни. В больших построенных из дерева городах, окруженных прекрасными лугами, было много лавок и мастерских, где изготавливали довольно сложные изделия – брошки, топоры и тонкие рапиры. А предметы роскоши, доставленные через горы с юга, можно было купить на постоянно действовавших базарах. В продаже были обожженные и даже раскрашенные гончарные изделия с воистину сказочным содержимым – оливковым маслом и вином, а также украшения из перламутра, фаянса и золота.