Две тысячи лет под водой(Затерянные миры. Том ХХI)

Грок Леон

— Конечно!.. Перфоратор готов к работе, и мы втроем справимся с управлением. А месье Персан может тем временем проводить к машине месье Мартен-Дюпона и мадмуазель Полетт, которым совсем не обязательно здесь находиться.

В темноте я покраснел от замешательства. Фортис выразился со всей возможной ясностью: в этих драматических обстоятельствах я был ненужным довеском, а может быть, и обузой. Как ни стыдно сказать, к моему замешательству в ту минуту примешивалась волна облегчения…

Но это чувство радовало меня недолго. Полетт сейчас же воскликнула:

— Ни за что! Я остаюсь!

— Я тоже хотел бы остаться, — пробурчал филолог, по-прежнему не отрывая глаз от халдейской надписи.

Собрав остатки мужества, я начал самым благородным тоном:

— Лично мне кажется, что я могу оказать здесь более важные и насущные услуги, чем…

Я оборвал себя, заметив, что мое красноречие пропало впустую.

Меня даже не слушали. Фортис с жаром, какого я в нем и не подозревал, пытался уговорить Полетт уйти. Девушка возражала. Риккарди готов был вмешаться, когда Грандье, отошедший было с покорным видом в сторонку, вдруг воспрял к жизни. Он побледнел, выпрямился и поднял палец, словно призывая к вниманию, а затем крикнул:

— Тише! Как ни печально, нам всем, кажется, придется здесь остаться!

Все мы мгновенно напрягли слух — и услышали далекие раскаты, напоминавшие шум уходящей грозы.

Только Фортис, похоже, осознал смысл этого странного гула.

Его лицо в буквальном смысле слова исказилось, в светлых глазах мелькнула растерянность, и он выдохнул одно короткое и простое слово:

— Вода!..

В паническом страхе, ища выхода, мы стали озираться по сторонам. Все хорошо помнили два случая, когда в ходе работ появились трещины, и рабочие едва не утонули. Лишь с большим трудом нам удалось тогда исправить положение, спасти уже проложенный участок туннеля и продолжить работу.

Но на этот раз дело обстояло серьезней. Судя по направлению, откуда доносился гул, водный поток бушевал позади нас. Путь к отступлению был отрезан. Подземелье превратилось в адскую ловушку. Через несколько минут, а может, и секунд вода затопит весь туннель, и мы погибнем.

Неожиданно погасло электричество. К счастью, фара в руках Этьена продолжала светить. Мы невольно сбились в кучку. Риккарди обнял дочь, будто желая ее защитить. Не было ни криков, ни жалоб. Мы затаили дыхание. Сердца бешено колотились. Мы прислушивались к звучавшему все громче гулу воды и готовились к смерти.

Внезапно раздался оглушительный, неописуемый грохот. Вокруг нас словно обрушились горы. Нам показалось, что произошло землетрясение, но дно туннеля оставалось неподвижным под нашими ногами.

А после темнота, тишина…

Я понял, что снова дышу, но даже не успел удивиться.

Послышался голос Риккарди — чуть менее отчетливый, чем всегда.

— Полетт, милая, — сказал этот голос, — ты не ранена?

— Нет, дорогой папа, — ответила девушка, — я только на миг потеряла сознание.

Кожаный король тяжело вздохнул и затем стал звать по имени каждого из нас.

Не ответил один Грандье…

Чиркнула спичка, загорелся маленький дрожащий огонек — и вдруг темноту прорезал яркий луч света. Это Этьен нашел и снова зажег свою переносную фару, которую выпустил из рук во время обвала. Мы с ужасом увидели, что очутились в подземной полости. Участок туннеля между выходом и нами, длину которого мы установить не могли, частично обрушился, частично же был заполнен водой. Мы спаслись от наводнения и обвала только для того, чтобы медленно умереть от удушья или еще медленней — от голода. Смерть дала нам немного времени в кредит, но с какими ужасными процентами!

В нескольких шагах от нас лежало тело несчастного Грандье. Тяжелый камень превратил его голову в кровавое месиво.

Фортис, который вновь обрел, кажется, свое удивительное хладнокровие, отделился от нашей группы, подошел к телу, осмотрел его и мрачно сказал:

— Пусть покоится с миром. Он ушел первым; по крайней мере, ему не пришлось долго страдать.

Затем инженер повернулся к нам и с завидным спокойствием продолжал:

— Сейчас мы получили некоторую передышку. Ярость стихий наконец утихла. Думаю, мы все согласны, что гадать о причинах катастрофы не к чему: это может быть подводное землетрясение или обвал, вызванный тектоническими сдвигами…

— Не скажите… — хрипловатым голосом возразил Мартен-Дюпон. — Материя отомстила нам за насилие…

— Пусть будет так, — небрежно махнул рукой Фортис. — Важнее понять, что уготовила нам судьба. Пищи у нас нет. Не знаю, работают ли здесь устройства вентиляции туннеля. Я в этом сомневаюсь. Но они вряд ли уцелели за пределами полости, где мы находимся…

В доказательство инженер указал на обрушившийся участок туннеля. Он казался плотной, без единого просвета каменной массой.

Никто не стал спорить, и Фортис, помолчав, снова заговорил:

— Итак, мы должны рассмотреть три варианта: либо нас спасут рабочие — при условии, что они сами спаслись во время катастрофы и верят, что мы еще живы, а это довольно сомнительно — либо мы спасемся сами, либо…

Он замолчал. Мы и без слов понимали, в чем заключался третий вариант.

Этьен, наш шофер, спокойно достал из кармана револьвер и договорил за Фортиса.

— Лично я не собираюсь умирать от голода или удушья. Прислушайтесь к голосу сердца, дамы и господа… В барабане шесть пуль, — и он показал нам оружие, — а это означает, что мы все сможем избежать страданий… когда убедимся, что другого выхода не осталось.

— Это верно, — мягко сказал Фортис. — Есть и такой вариант…

— Даже не предлагайте! — возмутился Риккарди, выпрямившись во весь рост. — Помните горняков, которые оказались в завале и сумели пробиться на поверхность с помощью одних кирок и заступов? А у нас, — и он кивнул на перфоратор, — есть машина, способная заменить сотни шахтерских рук… Будет трусостью не воспользоваться ею…

— Следовательно, — так же мягко проговорил Фортис, — мы остановились на втором варианте. Я разделяю ваше мнение… Но предупреждаю, что в отсутствие измерительных и прочих приборов мы будем лишены возможности ориентироваться и нам придется действовать вслепую. Добавлю, что часть туннеля, весьма вероятно, затоплена… Отсюда я заключаю, что погибнуть у нас 99 шансов из 100…