Две тысячи лет под водой(Затерянные миры. Том ХХI)
Шрифт:
— Какая разница! — оборвал его кожаный король. — Мы обязаны испробовать этот сотый шанс. И если мы погибнем — лучше погибнуть, сражаясь, чем умереть здесь без толку…
За этим энергичным возгласом последовало краткое молчание. Внезапно послышался нежный голос Полетт. Она повторила фразу, которую услышала от меня и сделала своим девизом:
— «Нет нужды надеяться, чтобы предпринимать, и преуспевать, чтобы упорствовать»…
Фортис бросил на девушку восхищенный взгляд и сказал:
— Решено! Так мы и поступим…
Но на его лице, когда он повернулся к перфоратору, помимо воли проступило такое сожаление, что пораженная Полетт остановила инженера жестом руки.
— Постойте! — воскликнула она. — У вас есть другие предложения? Помните, в этих трагических обстоятельствах каждый из нас имеет право высказать свое мнение. Среди нас больше нет начальников и подчиненных — мы только люди, собратья по страданиям…
Инженер помедлил, но затем все же направился к машине, бормоча себе под нос:
— Нет!.. Это было бы безумием!..
В этот момент я с удивлением услышал, что в разговор вмешался Мартен-Дюпон. Со времени катастрофы ученый, похоже, добровольно стушевался, как и я — впрочем, нам ли было тягаться с компетентностью Фортиса и властностью Риккарди?
А теперь Мартен-Дюпон неожиданно взял слово.
— Говорите! — сказал он инженеру. — Я, кажется, догадываюсь, о чем вы думаете… Говорите, умоляю вас!..
Он произнес это таким патетическим тоном, что Фортис сдался.
— Ну хорошо… Я все пытаюсь сообразить, не будет ли разумнее — как ни парадоксально это звучит — двинуться не назад, но, напротив, вперед? То есть, как мы собирались сделать до катастрофы, пробить кирпичную стену и посмотреть, что скрывается за ней?..
— Браво! — одобрил Мартен-Дюпон.
Признаюсь, я пришел в негодование. Как мог филолог, человек рассудительный и зрелый, поддерживать такой безрассудный план? Шофер Этьен был явно согласен со мной — я услышал, как он буркнул:
— Нут вот, тут уж они переборщили!.. Думают, мы недостаточно глубоко, хотят забраться еще глубже!
Но Фортис, высказав наконец беспокоившие его мысли, стал пылко отстаивать свою идею.
— Если мы направимся назад и попытаемся выбраться наверх, то почти наверняка, повторяю, утонем или будем раздавлены. Что ждет нас внизу, впереди, я не знаю, но вряд ли что-то худшее… Эта стена сложена из кирпичей — ее кто-то построил… Эту надпись кто-то сделал… Этот неведомый «кто-то» живет, чем-то дышит, питается… И находится по ту сторону стены. Значит, и мы сможем там выжить, найдем там воздух и пищу.
Мартен-Дюпон кивнул. Глаза Полетт сияли. Доводы инженера, как мне показалось, убедили и шофера.
Когда инженер замолчал, заговорил филолог:
— Несчастный Грандье утверждал, что стену построили «изнутри». Наш друг Фортис, похоже, с ним согласен. Иными словами, каменщики, соорудившие стену, живут по другую ее сторону. Отсюда следует…
Риккарди пожал плечами.
— Мы теряем время в бесплодных дискуссиях, — бросил он. — Моя дочь только что правильно сказала: мы все здесь равны. Самое лучшее — проголосовать. Подчинимся решению большинства…
Несмотря на драматические обстоятельства, я невольно улыбнулся, услышав это парламентское предложение.
Кожаный король тем временем продолжал:
— Пусть те, кто хочет двигаться вперед, поднимут руки.
Я предполагал, что безумный план разделяли только Фортис и Мартен-Дюпон. К моему искреннему удивлению, поднялись четыре руки: Полетт и шофер присоединились к мятежникам.
Риккарди встретил это поражение с обычным спокойствием.
— Прекрасно… — сказал он. — Большинство приняло решение. Пойдем вперед, на стену…
VI
ЛЮДИ БЕЗ ГЛАЗ
Пока Фортис, скрывшийся в недрах перфоратора, возился с двигателем, проверяя все узлы, прежде чем запустить машину, Мартен-Дюпон подвел нас к клинописной надписи. Она была на месте — обвал не затронул эту часть туннеля.
Спокойный, словно на кафедре Коллеж де Франс [3] , ученый прочитал нам целую лекцию о людях, пользовавшихся этим письмом в древности.
— Немногие доступные нам документальные свидетельства о халдеях, — сказал он, — относятся к 3600 году до нашей эры, когда царь Саргон владел Сиппаром, «городом книг». Но история халдеев уходит в гораздо более древние времена… Нам известно, что халдеи были хорошо образованы, что у них имелись таблицы для вычислений, основанные на шестидесятиричной системе, благодаря которым они могли с легкостью производить самые сложные расчеты. Вот почему соседние, а также пришедшие на смену халдеям народы называли их «математиками»…
3
Знаменитое высшее учебное и исследовательское учреждение в Париже, существующее с XVI в. и предлагающее бесплатное бездипломное обучение; считается одним из ведущих интеллектуальных центров Франции.
Необычаен был этот курс древней истории, прочитанный в темнице, где мы все ждали смерти. В нем звучала такая спокойная и стоическая нота, что я поневоле сравнивал добряка Мартен-Дюпона с великим Сократом.
Голос филолога вдруг прервался от волнения:
— Древние халдеи сооружали свои строения именно из кирпичей, а на отдельных кирпичах делали надписи…
— В таком случае, — воскликнул я, — эта надпись может быть…
Ученый отрицательно покачал головой.
— Все халдейские надписи, какие мне довелось видеть, выдавлены или высечены в виде углублений, а здесь перед нами рельеф… С другой стороны, и по виду, и на ощупь легко убедиться, что надпись сделана недавно…
— А вы видели много халдейских надписей? — спросила Полетт, слушавшая рассказ филолога с большим интересом.
— В копях, находящихся в пятнадцати милях к юго-западу от Варки [4] , я видел драгоценные каменные таблички возрастом в несколько тысяч лет. Халдеи, страшась какого-то катаклизма — возможно, потопа — закопали их там, чтобы сохранить о себе память. Вероятно, они верили, что люди все-таки переживут всеобщую катастрофу…
В этот миг на платформе показался Фортис.
4
Варка — современное селение на месте древнего шумерского города-государства Урук в нынешнем Южном Ираке; название его иногда используется как синоним Урука.