Две Войны
Шрифт:
– Стрелять по пехоте, - передали по цепочку новую команду и я послушно перевел взгляд на правый фланг людской армии, именно по нему предстояло стрелять.
Кентавры-дикари, что должны были атаковать фланги пока медлили, не спеша скакать прямо на длинные пики копейщиков, надежно укрытых за ростовыми щитами панцирной пехоты. Эта атака может стать самоубийственной, конечно, каменные молоты расшвыряют людей, вот только перед этим копья и короткие мечи соберут с неистовых, но очень слабо защищенных воителей кровавую дань. А значит, предварительно мы должны подготовить почву для этой атаки.
– Цельсь!
Я вновь отыскал себе мишень на чистых рефлексах.
– Огонь!
Отпускаю тетиву - где-то там, в строю копейщиков падает человек. Не спасли его ростовые щиты панцирников и
Не одни мы убивали, находясь на приличном расстоянии. Вовсю трудились и высокие лорды. То там, то здесь взмывали к небу бури из листвы, рвавшей на куски несчастных, попавших под нее. Вот теперь дикари решились на атаку, они сорвались с места, разрывая копытами землю, выворачивая целые пласты дерна. Взлетели над головами здоровенные каменные молоты, длинные бороды и шевелюры вились по ветру, неистовый хохот и боевые кличи буквально окутали могучих дикарей. Когда они врубились в остатки строя людского войска, мы перестали стрелять. Даже нам на таком расстоянии было практически невозможно точно попасть в цель, не зацепив кого-то из своих, а ведь каждая наша стрела несет смерть. Под ударами каменных молотов во все стороны полетели крохотные фигурки, какими казались с моего места в лесу копейщики, убиваемые кентаврами.
Я опустил лук. На сегодня наша битва окончена. Не думаю, что нас разобьют и кентавры побегут обратно к лесу, тогда придется прикрывать их отход, но что-то мне подсказывало - этого не будет. Просто не может быть. На время, оставшееся до конца сражения, я превращался в стороннего наблюдателя. Но на душе легче не стало.
Фон Грюниген заскрежетал зубами и ударил кулаком по высокой луке седла. Будь оно все проклято!
– про себя вскричал он, хотя очень хотелось закричать вслух. Его классически разгромили и хотя его солдаты стояли твердо, не смотря на все усилия врага, умудряясь даже наносить ему некоторый, правда совершенно незначительный урон. Надо отводить людей. Убираться отсюда к демонам. Я потерпел поражение и все, что осталось - это сохранить как можно больше вверенных мне человеческих жизней. Он обернулся к фон Даунау.
– Забирай людей и уходи, - сказал он ему.
– Нам не победить. Я не желаю больше терять людей. Я с ландскнехтами прикрою отход.
– Надо же им отрабатывать деньги.
– Нет, - тут же возразил Мартин.
– Уходи сам. Я - прикрою.
– Уходи, Даунау, - покачал головой фон Грюниген.
– Я несу ответственность за эту, - он усмехнулся, - операцию. В Мейсене меня ждут подземелья и плаха, так что уж лучше погибнуть здесь, прикрывая ваш отход и тем заплатить за свои ошибки.
– Какие они твои?!
– вспылил обычно сдержанный фон Даунау.
– Это все старый идиот фон Балке и де Леве, которого выгнали из Аахена за тупость, они давили на тебя. А уж после форта, они совсем с ума сошли.
– Валить все на мертвых, - отмахнулся фон Грюниген, - это как-то не слишком благородно. Да и не думаю, что Высокий суд примет мои объяснения. В таких крупномасштабных делах всегда должен быть виноватый и желательно живой и находящийся в пределах досягаемости властей.
– Значит меня на казнь отправляешь, - усмехнулся фон Даунау, - а сам хочешь остаться героем, погибшим при отходе
– Ты всегда можешь отговориться тем, что исполнял мой приказ и не более. Приступай, кстати, к его исполнению. Быстро!
Рыцарь коротко кивнул фон Грюнигену, бросив на него тяжелый взгляд, словно прося одуматься и отменить приказ, но тот повелительно махнул ему рукой. Вздох фон Даунау был не многим легче его взгляда. Не подчинится приказу он не мог, поэтому обернулся к резерву. Ландскнехты уже строились для прикрытия отступающих мечников и стрелков, давших всего один залп. Хитрые эльфы укрылись в опушке леса, надежно защищенные от стрел могучими древесными гигантами, что словно
Кентавры-дикари налетели на железный строй решительно настроенных людей, размахивая своими чудовищными молотами. Не спасали ни длинные двуручники ландскнехтов, ни ростовые щиты панцирников. Каменные молоты крушили железо и плоть, ломали кости, расшвыривали людей, ломая строй. Кентавры были слишком быстры и сильны, однако совершенно лишенные какой-либо защиты, они становились легкой добычей сумевших быстро прийти в себя ландскнехтов. Обученные останавливать мощный натиск рыцарской конницы они быстро пришли в себя и с чудовищной размеренностью заработали своими мечами, напомнив фон Грюнигену некий жутковатый механизм, вроде пыточной машины из застенков инквизиции. Сам он встал в один ряд с панцирниками, отпустив коня и взяв один из запасных ростовых щитов. Молодой рыцарь никогда не гнушался тяжелой работы в бою. Тем более, когда от него на верхом толку бы не было никакого. Ему удалось выжить во время первой, самой сокрушительной атаки кентавров, пришлось попросту спрятаться за щитом, съежившись и думая лишь о том, как бы громадный молот не угодил по темечку или еще куда. Один удар такого оружия будет смертельным - в этом фон Грюниген не сомневался. А затем "заработали" двуручники ландскнехтов и дикари откатились, как волны от скал. На смену им уже спешили окончательно расправившиеся рыцарями кентавры-воители, их доспехам длинные мечи были практически не страшны. Хотя...
Проверить это фон Грюнигену было уже не суждено. В бой вступили высокие лорды эльфов - непревзойденные маги. Новая буря листьев разметала восстановившийся было строй людей, раскидав их, повалив на землю. Кентавры втоптали оставшихся в живых в землю. Но Антуан фон Грюниген, молодой рыцарь, герой людского и эльфийского народа, оборонявший Эранидарк от орд нежити, погиб под громадными копытами могучих кентавров.
Глава 3.
Предсказательница Адиту почти все время проводила в специально выделенном ее королевой покое, туда не было доступа простым эльфам и даже сама Зиниаду всякий раз вежливо стучалась, прося разрешения - небывалое дело!
– войти. Адиту же очень редко покидала его, проводя время в молитвах Галеану. Она раз за разом просила возрождающегося бога сообщить ей, что же делать эльфам дальше. А тем времен война между двумя народами разгоралась все сильнее, набирая обороты, словно кошмарная машина. Обескровленный Мейсен практически пал, но ему на помощь выдвинулись войска из Билефелии. Их было не так много, как когда-то, но и этого вполне хватило бы, чтобы уничтожить эльфов и сжечь их города. Магия не спасет, как это было в Битве на опушке, к солдатам и рыцарям присоединились баалоборцы со всей страны, а также маги, которых после Войны огня и праха несколько реабилитировали, так как поняли, чтобы бороться со сверхъестественным нужны именно они. У высоких лордов появились весьма достойные конкуренты. Адиту просила у Галеана совета, но бог молчал и в дело вступили стратеги.
– У нас всего два варианта действий, - сказал Ниаталь, положив тонкие руки на карту, - либо обороняться в лесах, либо выйти и атаковать. Первое приведет в потере нескольких городов и, скорее всего, Эранидарка. Второй же лично я считаю глупостью. Вне лесов мы слишком уязвимы и станем легкой мишенью для людских лучников и арбалетчиков. К тому же, у людей теперь в армии есть не только инквизиторы, но и маги, а это очень опасно для нас.
– Ерунда, - отмахнулся Торалак, всегда недооценивавший людей, считавший их примитивными и недалекими существами, неспособными противопоставить хоть что-то великому Старшему народу.
– Никакие маги не могут противостоять высоким лордам.