Две жизни в одной. Книга 3

Лагздынь Гайда Рейнгольдовна

– Так это же мой отец!
– Анна хотела назвать моряка по имени! Живым отца она не помнила, знала только по фотографиям.
– Папа!
– но слово застряло где-то на полпути в голосовых связках и не прозвучало. Моряк, повернувшись к морю, распластав руки, подобно крыльям, над безбрежной гладью воды, приняв луч солнца, протянул его дочери. На его широкой матросской натруженной ладони лежала крошечная девочка, точь в точь, как она на фотографии в младенчестве.

– Отец, не уходи, - прошептала Анна, - мне так не хватало тебя в жизни. Я знаю, ты умер под пыткой, мученической смертью, но ты оставил после себя свою плоть. Это я и мой брат. Но твой сын ушел из жизни,

как и ты, я не знаю истинной причины его смерти. Прости умерших и живущих.

От последних слов лицо моряка сначала помрачнело, затем осветилось непонятной для Анны задумчивой улыбкой. В налетевшем шквальном ветре она вдруг увидела брата. Он лежал в ванне, изнемогая от боли, затем, взметнувшись, охваченный испепеляющим огнем крематория, был подхвачен широко распростертыми руками отца, балтийского моряка. Мрачные тучи стали заполнять пространство между светящейся гладью океана и высоким голубым небом. Грозовые раскаты взволновали воды и огромные, пока покатые, волны цунами вдруг вздыбились. В ужасе, глядя на происходящее, Анна была готова погибнуть и быть с отцом и братом. Она торопливо перекрестилась и невольно взглянула на все еще одиноко горящую, почти догоревшую в подсвечнике, свечу. Свеча, выпустив струйку прощального дыма, угасла. Анна лежала на диване.

– Сундучок, это ты воскрешаешь чувствительные воспоминания? Может быть, достаточно моих слез, хотя их никто не видит, - с этими словами Анна накрыла сундучок старой бархатной скатертью.

Последняя страничка

 - Вот что, - сказала Анна утром, обращаясь к сундучку.
– Что с секретами и тайнами, я убедилась. Ты каким-то образом вторгаешься в психические процессы мозга, узнаешь болевые точки и демонстрируешь их. Я свои проблемы знаю, как и достижения с промахами. Спасибо за историческую мимолетную визитку с барином и Петрухой. Я поняла, говоря о них, ты имел в виду назревающие государственные проблемы. Ты не возражаешь, если я тебя передам, ты знаешь куда, как антиквар, как музейный экспонат. Только одна просьба: служащие в архивах и музеях люди на работе не спят, даже не дремлют, так как им приходится работать с документами, а тем более не фантазируют, по твоему выражению, «как сказочники». А еще просьба: не меняйся в размерах. Ты стар, а от этого можешь рассыпаться. Договорились?

Сундучок, прослушав довольно-таки длинную речь-наставление не ответил ничем, лишь только один раз скрипнул покосившейся внутри тканевой обивкой. Он был во всем согласен с Анной. Наверное, потому, что ему тоже, видно, надоело в его-то возрасте демонстрировать разные номерные фокусы.

С тех пор и живет тот сундук в музее Тверского быта. Зайдите, познакомьтесь. Возможно, отдохнув в музейной тиши, он еще и выкинет какое коленце.

Возможно, кто-то спросит: «А где прежний владелец - сухонький старичок?» Отвечу: «Это уже другая история».

Букет полевых цветов

Несмотря на свою основную профессию, Наталья больше ощущала себя не писателем, а художником и музыкантом. Вернувшись домой после очередной встречи с читателями, уютно расположившись в своем любимом обширном кресле, задумалась: почему она не занимается живописью? И почему не стала композитором? Ведь в ней всегда звучит музыка тех стихов, которые она пишет? Даже проза все время просится на основу музыкального сопровождения? События прожитого дня разворачивались перед Натальей подобно широкоформатному фильму. Словно она только что находилась в лесу.

Времени

для начала встречи было предостаточно. Сойдя с автобуса, не доехав до места назначения, оказалась в лесочке, прилегающем к поселку. Любуясь природой, невольно вздыхала по уходящему лету. Конец августа. Зелень не столь ярка. По растениям видно, что подходит время скорого увядания. Но какие крупные здесь полевые ромашки! У многих белые лепестки по краям уже желтеют. А эта еще свежа! А вот и другая, и третья!

Разные дикорастущие цветы пополняли собираемую коллекцию. Получался очень красивый букет.
– А почему бы на встрече с композитором не подарить букет из полевых цветов?
– продолжала думать Наталья, пробираясь сквозь чащу кустов. Неожиданно, словно из-под земли, выросла фигура молодого мужчины. Улыбчивое лицо, ясные глаза, доброжелательный взгляд.

– Я смотрю на Вас и задаю себе вопрос, - заговорил незнакомец, - что за дама в нарядном платье, на каблуках, ходит по лесу? Несмотря на свою изящную обувь, шастает по кустам? Правда, нехорошо об этом спрашивать, но интересно, сколько Вам лет?
– неожиданно с нескрываемым любопытством продолжил незнакомец. Наталья, лукаво взглянув на говорившего, подумала: если скажу правду, наш диалог прервется. А ей вдруг прерывать его не захотелось. Ему, видимо, лет сорок. Какой разрыв в годах!

Мужчина тоже стал собирать еще не увядшие соцветия. Букет увеличивался. Она же, принимая от незнакомца цветы, стала обкладывать собранную коллекцию широкими листьями, похожими на листья хрена. Пальцы руки уже с трудом обхватывали и еле удерживали стебли растений. Достав носовой платок и разорвав его до середины, скрутила в виде жгута, увязала букет, превратив его по форме в куклу-матрешку.

– Концерт в клубе дома культуры, наверное, скоро начнется, - высказалась Наталья, - надо спешить.

– Я, кстати, тоже туда, - сказал незнакомец.

К мосту пошли напрямик. На крутой насыпи видны еле различимые ямочки-ступеньки. Наталья понимала, что ей в туфлях на высоких каблуках вряд ли возможен такой подъем. Но незнакомец шагнул вперед и протянул руку.

Шаг за шагом они поднимались вверх. Эти минуты общения были такими ласковыми и приятными, что Наталья была готова идти по этой крутизне хоть целую вечность. Огромный букет, который прижимала одной рукой к груди, казался ей не букетом из полевых соцветий, обернутых в длинные листья дикорастущего растения, а букетом из желтых, оранжевых, розовых, голубых необычных заморских цветов и прекрасных роз. Какая-то любовно-трепетная аура окружила все ее существо.

– От чего возникло необъяснимое это чувство? От общения с природой? С лесом? Или причина в букете? А может быть, искреннее внимание человека, относившегося к ней с явной симпатией? Забытое чувство наполняло каждую клеточку увядающего тела.

А вот и Дом культуры, из которого выходят люди. Служащая перед входом в зал грубо выкрикивает: «Все, все! Встреча закончилась! Композитор больше не общается. Он устал!» К попутчику Натальи подбежал мальчик лет десяти.

– Папа, ты где был? Почему опоздал?

Наталья, последний раз взглянув на незнакомца, с которым так и не познакомилась, незаметно вышла через запасной выход.

– Что было со мной? Что произошло? Я ведь старше его лет на двадцать?

У крыльца ступеней не оказалось, как и самого крыльца. Впереди - пропасть. Глаза неожиданно раскрылись.
– Это сон, - поняла Наталья.
– Такой ясный, словно все случилось наяву, буквально минуту назад. Теплая волна все еще окатывала ее тело. На душе приятное спокойствие, чуть затуманенное грустью.