Две жизни в одной. Книга 3

Лагздынь Гайда Рейнгольдовна

– Да чего удивляться?
– добавил второй со зловещим и дерзким взглядом.
– Писатель! К тому же тяготеет к фантастике. Мы еще ему и сюжеты подбрасывали! Но как ни старались, не встретился он с хозяином Тьмы.

– А, этот черный прохвост!
– заметил третий участник разговора с ехидной и пренебрежительной улыбкой.
– Даже предупредил, чтобы не входил во тьму, что глубоко в земле, а направил в город Мертвых к хранителю на старое захоронение. Ишь, увлекся в образе кота кошками! Захотел стать живым котом?! Любовью хотел вернуть себя в прошлое! За что и поплатился. Теперь он навек каменный! Ха-ха!

– А у тебя, - снова

грубо высказался первый из собеседников, - только два выхода. Либо назад - к полукаменным фигурам, превратишься вместе с ними в статую-памятник. Это престижно для писателя. Либо, отдав самое дорогое, что есть, сможешь целым навсегда покинуть замок и жить дальше, но без...!
– зловеще захохотал говоривший.

– Что я должен отдать? И почему вы выбрали именно меня?
– гневно, с вызовом заговорил Мифодий.

– Да не смеши нас опять, - угрюмо усмехнулся второй из говоривших, лицо которого после вопросов Мифодия почернело еще больше.
– Ты же писатель, к тому же детский. Отдав это, будешь другим, пусть говорят, черным, но знаменитым писателем-фантастом! Мрак твоих книг перейдет в души детей и подростков, и они, совершая неблаговидные поступки, станут полукаменными, кинерами, полубездушными людьми, кандидатами в каменные. Для этого нам нужна твоя душа. Взяв самое дорогое, что есть у тебя - душу, мы отдадим ее нашему повелителю - хозяину Тьмы. На земле посланцев черного мира станет больше! Как и число бездуховных людей! У хозяина не одна томится в мрачном подземелье, тем самым пополняя количество бездушных людей. Но нам нужны больше души тех, кто стоит у истоков духовности. Власть Тьмы полностью восторжествует над властью Света. И ты нам в этом поможешь! А сам станешь знаменитым, богатым!

– Не отдашь добровольно, - зловеще выкрикнул один из черных, - силой возьмем!

– Я не приемлю ни одного вашего условия!
– громче говорившего выкрикнул Мифодий.

– Ты не уйдешь!
– угрожающе и зло звучали голоса хозяев башни. Они, поднимаясь из своих кресел густым черным мрачным облаком, с силой швырнули Мифодия в четвертое кресло, продолжая:

– Подписывай!
– Перед Мифодием появился лист гербовой бумаги.

– То, что ты видел в дальней зеленой башне, - реальность. Твой предшественник на звание «хозяина дома» томится там. Тоже нам ученый! Слуга народа! Находится сейчас не среди предметов для обработки земли, а окружен штуками для пыток! Хочешь стать его соседом? Заставим вас подписать ...

– Ах так! Нет уж! Не бывать этому!
– Мифодий в ярости, ухватившись за край бархатной скатерти, с силой сдернул ее со стола вместе с фарфоровым блюдцем.

Блюдце, как любой настоящий фарфор, упав на пол, только подпрыгнуло, но не разбилось. Кто-то сильно колотил в дверь башни. Где-то громко каркали вороны. Стук повторялся и повторялся снова, потом послышался треск дерева. Мифодий открыл глаза.

А где все из Фэнтези-страни-мании?

 - Мифа, ты чего дверь не открываешь? Мы стучали, стучали. Потом ты начал кричать. Мы испугались, не случилось ли чего? Вот дверь и сломали.

Перед Мифодием была Анна, а из-за спины выглядывали перепуганные мордашки детей.

– Алексей там, во дворе, - продолжала сестра.
– Кто-то у твоей машины колеса снял, но унести не успел. У забора лежат.

Мифодий сидел в бабушкином кресле-качалке, плотно упиравшемся в стену. Вокруг валялись куски штукатурки, обрывки старой

бумаги, которой были оклеены стены и потолок. Среди мусора лежало целехонькое бабушкино фарфоровое блюдечко. На пороге с топором в руке стояла соседка - старуха в мужском пиджаке, но не подпоясанная цветным платком.

– Дом берегла, берегла! А машину не уберегла! Хорошо, вороны, - ворчала соседка, ставя топор у порога.
– Я думала, ты, касатик, гулять куда ушел...

– Это что, сон? Я не в каменном замке?
– спросил Мифодий.

Он никак не мог придти в себя после увиденного и пережитого. Все, что происходило с ним, было настолько ясным и четким, словно он только что вернулся из каменного дома.

– Какой сон?
– громогласно отреагировала старуха.
– У него с машины колеса сняли, импортные, ведь не дешевые? А он - сон! В облаках, дорогой писатель, летаешь!
– но, взглянув на растерянное выражение на лице Мифодия, смягчилась.
– Бывает! Уснешь крепко, кажись, на одну минутку, а такое наснится, милок! Одно мгновение, а кажись, вечность прошла. Будто по экрану вся жизнь перед тобой с разными кривляками маяла. Чего и не было, увидишь порой. Такая срамота.

Мифодий взглянул на часы. Там был обозначен следующий день недели от того, когда он приехал. Сколько же прошло времени?

Черный кот, соскочив с колен Мифодия, прыгнул на подоконник, пытаясь головой и лапами толкнуть половинку оконной рамы, захлопнувшейся, видимо, от порыва ветра.

– Эй, котяра? Это ты?
– спросил неуверенно Мифодий.

Кот, оглянувшись, хитро блеснул желтыми глазами:

– Возможно, возможно, - послышалось Мифодию знакомое мяукание.

– Вася, Васенька! Вот ты где? А я целый день тебя ищу.

На минутку Мифодию показалось, что это не соседка-старуха, а та полукаменная Госпожа Мрамор из замка, но явно постаревшая. Мифодий тряхнул головой. У порога стояла хранительница бабушкиного дома, с любопытством разглядывая привезенные для нее подарки.

– Принаряжусь, - приговаривала довольная соседка, - схожу, гляну на новый дом, что выстроили недалече. А то все некогда, некогда. Говорят, не дом - хоромы с башенками, на замок похож. А вот собираются продавать. Хозяин, говорят, в каком-то бизнесе прогорел. Бездушный, рассказывают, человек. Ну и поделом! На трудах праведных не наживешь домов каменных. Да и на чужое добро неча было рот разевать. Поделом, поделом!

– Ты чего, Мифодий, скуксился?
– спросил, входя в дом, муж сестры Алексей.
– Не хреновый же писатель? На колесо заработаешь. Одного только и не хватает. Кстати, резину укатал, лысеть начинают.

– Это ты, Парк? При чем тут колеса?
– не придя окончательно в себя, сраженный словами старухи, спросил Мифодий

– Какой еще парк? Тоже мне сказал. Ты что, с катушек слетел?
– рассмеялся родственник.
– Я - не парк, а целый лесопарк! Вот сколько нарастил! Знакомься - сын Женька, дочь - Катя.

– Джонни и Катеринка?
– переспросил Мифодий.

– Ну, ты, братишка, совсем не в себе. Заболел, что ли? Писанина замучила? Али чего перебрал?

– Ты, вроде, этим не грешишь!
– вступила в разговор, перебивая мужа, Анна.
– Ну, привет! Как доехал? А окно-то не было закрыто. Напрасно дверь ломали. Крепко, вижу, спал? А мы испугались. Дети!
– весело продолжала Анна.
– С возвращением на обетованную землю предков! Дом перестроим, что-то отремонтируем! На лето станем дачниками. Согласны?