Две звезды
Шрифт:
— Угадай, что это такое? — Филипп протянул ей одно из украшений.
Когда все игрушки были аккуратно развешаны на елке, на радость Филиппу, Кристал и Рауль стали отгадывать всех персонажей его любимого мультфильма, которых он нарисовал. Когда Рауль протянул руку, чтобы взять у него игрушку, он случайно дотронулся до руки Кристал. Прикосновение было таким жарким, что он тут же сосредоточил свое внимание на Филиппе:
— Ты хороший артист, ты это знаешь?
— Знаю. Мадам Филу тоже так сказала.
— Филипп, ты забыл сказать спасибо, —
— Ах да. Спасибо.
Через несколько минут они закончили наряжать елку. Рауль подошел к плееру и выключил его.
— Пока мы с твоей мамой перекусим, почему бы тебе не порадовать ее и не спеть песенки, которые ты выучил?
Кристал села на диван рядом с ним, и они стали ужинать.
Филипп исполнил почти всю песню, и ему нужно было только кое-где подсказать. Когда он закончил, она захлопала в ладоши:
— Я очень горжусь тобой, что ты смог так быстро выучить слова!
— Я тоже, — улыбнулся Рауль.
— Спасибо, — просиял мальчик. — А можно мы сегодня останемся на ночь?
— Как твоя мама скажет.
— Пожалуйста, мам! У дяди Рауля на верхнем этаже есть раскладная кровать, там можно играть в шпионов.
Рауль увидел, как она напряглась.
— Но у нас нет пижам, а у тебя нет сменной школьной одежды на завтра.
— Дядя Рауль купил нам с Албертом пижамы и зубные щетки, на случай, если будем ночевать у него.
— Это рождественский подарок, — объяснил Рауль. — Даже если ты не можешь остаться, утром я привезу Филиппа переодеться, а потом подброшу до школы.
Кристал кивнула в знак согласия и обратилась к сыну:
— Ну разве ты не счастливчик?
Рауль, должно быть, разжег камин заранее. Когда Кристал вошла в гостиную, от него все еще исходило тепло. А этот великолепный вид из большого венецианского окна, выходящего прямо на Монблан! Это был один из лучших пейзажей во всей долине.
Сьюзан постаралась создать по-настоящему уютный дом. Удобные кресла цвета слоновой кости и диваны с подушками удачно сочетались с серо-голубым полом. Сводчатый потолок, пересеченный деревянными балками медового цвета, и резной балкон на втором этаже дополняли великолепный интерьер.
Насколько Кристал могла судить, Рауль после смерти жены не стал ничего менять. Казалось, в доме все говорило: «Нет! Тебе сюда нельзя, Кристал».
— Я приготовлю кофе. Ты будешь?
Кристал, вся в своих мыслях, и не услышала, как Рауль спустился в гостиную.
— Было бы неплохо. Спасибо. Филипп уже уснул?
— Да. Я прочитал ему сказку. Не успел я дочитать, как он уже отключился.
— Это потому, что он счастлив. Рауль, если ты не против, прежде чем я уйду, я бы хотела с тобой поговорить об одном важном деле.
— Я хотел попросить тебя как раз о том же. Сейчас принесу кофе.
Он принес две кружки кофе, застав Кристал за разглядыванием фотографий, висящих на стене возле книжного шкафа. Среди них были семейные фотографии, а также фото его путешествий с друзьями, с Дэсом.
Рауль протянул ей кружку и почувствовал, что она возбуждена, хотя они даже и не коснулись друг друга. Такое уже раньше случалось.
…Он тогда был в магазине с отцом, а Эрик в тот момент разговаривал с Жан-Люком. Они обсуждали возможность проверки его новых лыжных ботинок. Когда секретарша доложила, что звонит Кристал, Эрик велел передать — он не может сейчас подойти к телефону и перезвонит позже.
Рауль уже тогда подметил — за последний год это уже не первый случай, когда брат так небрежно старается отмахнуться от жены. И хотя это было не его дело, Рауль разозлился. Он вышел на улицу и сел в машину. И вздохнул с облегчением, когда увидел на улице Кристал, которая пыталась успокоить заплаканного Филиппа. Ребенок выглядел таким несчастным, держа в руках маленький красный фургон. Рауль сразу понял — мальчик ждал отца. В тот день у Эрика не было никаких уважительных причин, чтобы не быть дома. По крайней мере, он мог бы ответить на звонок…
Рауль вышел из машины, и она подняла на него глаза. Ее жесты и обреченный взгляд потрясли Рауля до глубины души. Филипп заметил его появление и побежал к нему поздороваться. Без всякого умысла Рауль подхватил мальчика на руки и подошел к Кристал. Он приобнял ее с единственной целью — утешить.
Но стоило ему сделать это, как возобладали другие чувства. Всем своим существом он ясно ощутил влечение к своей невестке. Она была женой Эрика, но все же он хотел ее! Это какое-то безумие.
Обняв Кристал, он уже не хотел ее отпускать. И тут Рауль отчетливо уловил — она откликнулась на его объятия, по ее телу пробежала волна желания. Он испытывал то же самое. И более того, был уверен — ей об этом известно.
Именно в тот самый момент Рауль клятвенно пообещал себе держаться от нее на расстоянии. И он никогда не нарушал свой обет. Но со смертью Эрика все изменилось, потому что Филипп все больше стал привязываться к Раулю. Это сближало всех троих…
Рауль сел в кресло и отпил кофе.
— У меня к тебе предложение, Кристал, — сказал он ей в спину. — Если ты присядешь, мы могли бы его обсудить.
— Предложение? — Она с озадаченным видом обернулась. — Если это касается Филиппа, то…
— Это касается вас обоих, — перебил он ее, не дав договорить.
Кристал опустилась на край дивана, и он заметил круги под ее глазами. Она взяла кружку с кофе, но пить не стала.
— Что ты имеешь в виду?
— В течение всего года я звонил Филиппу и каждый раз слышал от него одно и то же. Он хотел вернуться домой. И теперь он не хочет уезжать. Ты не можешь отрицать этот факт.
Наконец она сделала глоток кофе:
— Я и не отрицаю.
Признав это, она тем самым сломала еще один барьер.
— Ты сама видишь, он с удовольствием ходит в школу вместе с Албертом. Как вы, американцы, говорите, Филипп чувствует себя там как рыба в воде. Его приезд вернул моего отца с края пропасти. Думаю, благодаря Филиппу мои родители помолодели лет на двадцать. Дети Вивидж в восторге, что Филипп снова дома. Исходя из всего этого, я вижу только одно решение. Во имя нашей многолетней дружбы, выслушай меня.