Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2)
Шрифт:
Одна из Ошибок - длинная мохнатая тварь с большими ушами и ноздрями, но без глаз - по-кошачьи метнулась на Хорребина, но наткнулась на невидимый барьер и с плеском упала в грязь.
– Избавься... от... них...
– всхлипнул Романелли. Из его носа и ушей струилась кровь.
– Я... второй попытки... не могу...
С полдюжины Ошибок, включая огромную рептилию с сильно выступающей нижней челюстью и несколькими рядами клиновидных зубов, с шумом бросались на барьер и грызли его.
– Открой щели в полу, - беспокойно сказал Хорребин.
– Мои мальчики-с-пальчик живо загонят их обратно
– Я... не могу, - чуть слышно прошептал Романелли.
– Если я попробую укрепить барьер... он просто... рухнет.
– Кровь покатилась у него из глаз, словно слезы.
– Я... я рассыпаюсь.
– Гляньте на штаны клоуна!
– прорычало басом зубастое чудище.
Хорребин невольно опустил глаза и увидел, что его белые панталоны заляпаны грязью - это мохнатая Ошибка, падая, забрызгала их.
– Грязь проходит через него!
– взревело чудище, схватило с пола булыжник размером с кулак и швырнуло.
Камень ударил Хорребина в живот, и тот пошатнулся на своих ходулях - и тут же в него попали еще два, один в руку, зато второй - прямо в белый лоб. Клоун опрокинулся назад и со смесью гнева и ужаса на лице уселся в грязь.
Мальчики-с-пальчик, размахивая игрушечными мечами, огромными кузнечиками попрыгали с полки и бросились сквозь барьер на врага, целясь в ноги Ошибок.
Романелли сложил изуродованную ногу Эшблеса, привязал лодыжку к бедру и, заскрежетав зубами от усилия, взвалил умирающего поэта на спину. Каждый шаг его сопровождался укусом кого-то из Ошибок, но Романелли, задыхаясь, дотащил Эшблеса до двери, вывалился из лаборатории, оставив шум и крики позади, и спустился по лестнице на ярус ниже.
Люди Керрингтона, сгрудившиеся у факела на стене, с возрастающим нетерпением ожидали своего командира, шепотом споря, не выступать ли им без него. Однако они замолчали и отпрянули в тень при виде едва переставлявшего ноги Романелли с ношей на плече. Не обращая на них внимания, тот прошел под аркой и исчез в темноте.
– Иисусе!
– прошептал один, схватившись за кинжал.
– Может, догнать его и прикончить?
– Ты что, ослеп?
– буркнул другой.
– Он и так труп. Пошли лучше разделаемся с клоуном.
Они двинулись к лестнице, когда с нее вывалилась стая ревущих Ошибок, преследуемых по пятам роем мальчиков-с-пальчик.
***
Несмотря на все попытки чародея с помощью магии и медикаментов удерживать Эшблеса в сознании, тот все же провалился в предсмертное забытье, из которого выныривал только на короткие мгновения. То в какой-то момент ему показалось, что его тащат куда-то вниз по лестнице, то вдруг почудилось, что несущий его Романелли бездумно, прерывающимся голосом мурлыкает веселую песенку; потом вещи начали путаться: в свете электрических разрядов он увидел тварь, напоминающую огромную жабу в треуголке, по одну сторону от них и шестиногую собаку с человечьей головой - по другую, и тут же воздух наполнился гудящими жуками, только это были не жуки, а крошечные злые человечки, размахивавшие крошечными мечами.
Потом Романелли оступился, и они оба покатились куда-то вниз по скользкому склону; последнее, что Эшблес успел увидеть, прежде чем потерял сознание, заставило его удивиться даже в этом состоянии: ему
***
Искрящееся существо, столкнувшееся с Джеки, врезалось затем в Безглазых Сестер, отшвырнув их в темноту, и Джеки поднялась на колени как раз вовремя, чтобы увидеть, что разбрызгивавшая молнии фигура - человек и что следом за ним по склону скользит Вильям Эшблес, судя по всему, мертвый, а потом Джеки пришлось пригнуться, изо всех сил вцепившись руками и ногами в камни, ибо сверху на нее обрушилась лавина рычащих и мяукающих тел, невидимых в темноте, а за ними следом несся рой чего-то, напоминающего больших кузнечиков. Еще через пару секунд этот дьявольский зверинец исчез внизу, и она продолжила карабкаться вверх по склону.
Сверху тоже послышался шум: слабые крики и визг, и безумный смех - все это, искажаясь, эхом гуляло в каменных стенах. "Что за безумие охватило Крысиный Замок этой ночью?" - вяло удивилась Джеки.
Немало минут прошло, прежде чем она снова почувствовала под ногами ровный пол и, подняв глаза, увидела далеко впереди свет факела. Людей Керрингтона поблизости не было; что бы ни творилось в Замке, это явно происходило не здесь, так что Джеки поднялась на ноги и из последних сил бросилась туда, где был виден свет.
Несколько минут она просто стояла, задыхаясь, в полукруге восхитительного желтого света, наслаждаясь иллюзией безопасности - словно на Королевском пятачке при игре в салки... она ведь так недавно играла в салки, - но в конце концов нехотя шагнула дальше, снова в темноту.
С пристани доносились встревоженные голоса, поэтому она бесшумно свернула по коридору направо, в сторону лестницы из подземелья, однако застыла, услышав голоса и там.
Охрана, подумала она, - скорее всего люди Керрингтона, следящие за тем, чтобы никто не выбрался из этого разворошенного муравейника.
Она решила вернуться и переждать, пока охранники не вернутся на поверхность, а потом спуститься вплавь по подземной реке к Темзе, но не успела она сделать и шага, как крики усилились, и коридор осветился странным, отраженным светом. Он разгорался все ярче, словно люди с факелами вот-вот выбегут из-за угла. Джеки в панике оглянулась в надежде увидеть дверь, но двери не было. Она прижалась к стене.
Крик становился все громче, она расслышала торопливый деревянный постук, и из дальнего коридора вывалился Хорребин - горящий с ног до головы и бегущий на своих ходулях от того, что по шуму напоминало стаю крыс; в следующую секунду его преследователи вывернулись из-за угла и устремились на него, швыряя в него камни и заливаясь лаем, как свора гончих.
Джеки оглянулась на лестницу и увидела наверху два неясных человеческих силуэта, наводящих на весь этот клубок ружья. С этой стороны спасения нет, подумала она, падая у стены и закрывая лицо руками в слабой надежде на то, что все враждующие стороны примут ее за труп.
Два выстрела слились в один, и вспышка осветила на мгновение подземный коридор. От стен полетели каменные осколки, а пылающий клоун, пошатнувшись, остановился - картечь, разумеется, не причинила ему вреда, но задержала ровно настолько, чтобы его чудовищные преследователи смогли догнать его.