Двенадцать рождественских свиданий
Шрифт:
Когда впереди замаячил Блексфорд-Хилл, стало ясно, что грузовиков с песком тут не было и в помине. Можно было даже не надеяться проехать по такому снегу на ее машинке. «Дерьмо!» – подумала она. Припарковавшись у подножия холма, Кейт снова натянула на себя плед, словно шаль.
Телефон звякнул. Сообщение от Мэтта. Судя по времени, оно было отправлено намного раньше, должно быть, Кейт все это время была вне доступа. «Эй, королева танцпола, не забудь, утром мне нужны пирожные для мероприятия. Надеюсь, ты отлично провела вечер. М.»
– Черт, – выругалась Кейт вслух. Проходящая
Холм, на котором раскинулся Блексфорд, был крутым, почти вертикальным. Это испытание не для слабых духом. На полпути стояла скамья, и на то имелись веские причины. К счастью, любовь Кейт к пешим прогулкам дала ей неплохую подготовку, и все же она была рада, когда наконец добралась до изгиба дороги, где уклон несколько уменьшался и можно было перевести дух.
Блексфорд спал. Даже освещение над пабом Барри было выключено. Снег сыпал густым безмолвным белым потоком, тайком укрывая спящую землю. Тайком для всех, кроме Кейт, сов да лис, с которыми она делила эту ночь. Мир проснется, обратившись в зимнее царство, и только Кейт будет свидетельницей его сотворения.
Несмотря на позднее время и усталость, девушка замедлила ход, позволяя миру пропитать ее, словно губку. Звезды были похожи на серебряные заклепки в черном кожаном небе. Струны света, натянутые на старую ель, лениво подергивались, когда снег проходил через них темными пятнышками.
В ее голове уже стали складываться картины: черный хлопок, летящая белоснежная сова, спящий коттедж, похожий на коробку конфет, с белой крышей, лиса, исследующая сад, облака, разошедшиеся и обнажившие луковицу луны и мерцающие звезды. Кейт пошарила рукой в кармане. Черт. Она оставила блокнот для рисования в другом пальто. Пришлось ускорить шаг. Нужно было срочно раскрыть суть новой идеи в рисунке, ведь к утру это ощущение уже будет приглушено сном и работой, которую надо выполнить к завтрашнему дню.
Замерзшими пальцами она повернула ключ в замке и толкнула входную дверь, бросив взгляд внутрь. Дедушкины часы в прихожей показывали почти два часа ночи. Отчаянно хотелось рухнуть в постель. Но сначала Кейт придется набросать задуманные эскизы, а потом испечь пирожные. Тяжело вздохнув, она отправилась на кухню и включила духовку.
Взбодрив себя горячим шоколадом и согревшись теплом духовки, наполнившим комнату, она взяла альбом и уселась рисовать. Полтора часа спустя, когда пирожные остывали на противнях, а ночные шедевры были заботливо уложены в папку для последующих поколений, Кейт устало забралась в кровать.
9 декабря. Шестое рождественское свидание
Снег скрипел под сапогами Кейт. За ночь его нападало добрых три дюйма, и Кейт не была уверена, что сможет въехать наверх на машине.
Дрю написал ей сообщение, поблагодарил за прекрасный вечер. И пожаловался, что у него болят голени и не сгибаются суставы. Кейт рассказала ему о приключении с автомобилем.
«Господи, почему ты сразу не написала мне?»
– немедленно ответил Дрю.
А что ты мог сделать? Остановил бы мне поезд или вызвал эвакуатор?
Ты всегда так шутишь, когда у тебя нет мужчины?
Сурово, но честно. Хотя в итоге я все же получила свое свидание.
«Сыграла девочку, попавшую в беду?
– написал Дрю. –
Это по-сексистски. Держи меня в курсе своих похождений, секси-мамочка!»
Было почти девять, когда Кейт, нагруженная пирожными, пересекла улицу, ведущую от ее дома к деревенской площади. Ей нужен был кофе. Она уже выпила один, но ей требовалось больше. Будильник она установила на 8:30 утра, и, если бы не мелодия “Fairytale of New-York”, ее любимая рождественская песенка, установленная на телефоне, она бы зашвырнула в него тапком.
Кто-то решил украсить боярышник в сквере шариками и гирляндами, и идею поддержали. Уже на нескольких деревьях, включая рябину и остролист, красовались рождественские украшения, а снег на ветвях и земле, казалось, искрился волшебством. У Кейт возникло ощущение, что она вот-вот увидит деревянный домик с дымящей трубой и веселого бородатого Санта-Клауса, суетящегося с подарками.
Она даже решила позже вернуться сюда и сделать фото, чтобы использовать его для эскизов к следующему рождеству. В этом году ее ткани поступили в продажу с начала ноября. В сентябре она представила окончательные проекты, основная работа началась в июле, а идеи для дизайна она собирала еще задолго до этого. Рождественский дизайн был слабостью Кейт. В каждый сезон ткань должна была передавать особые чувства, гармоничное сочетание вдохновения и ощущений, которые привели к ее созданию, но в рождественские ткани она вкладывала всю душу; в них было что-то, что питало и согревало ее изнутри.
Начав работать в «Либерти» в качестве помощника арт-директора, она засыпала своего начальника таким количеством дизайнерских идей к Рождеству, что он позволил ей, наконец, разработать дизайн праздничных бумажных салфеток, только чтобы она отстала. Салфетки разошлись как горячие пирожки, и в следующем году директор стал выпускать их уже от своего имени. К счастью, она сумела сохранить права на дизайн рождественской ткани после того, как стала работать отдельно.
Кейт отряхнула ботинки от снега возле дверей кафе и вошла внутрь. «Грушевое дерево» было украшено к Рождеству по первому классу. Жужжание кофе-машины вплеталось в рождественскую музыку, Карла вместе с оживленными покупателями, стоя на стульях, крепили красные и зеленые игрушки к деревянным потолочным балкам.
Мэтт заметил Кейт и улыбнулся.
– Тем, кто помогает украшать, кусок горячего пирога бесплатно, – сказал он.
– Ах вот оно что! Это объясняет их энтузиазм.
– Капучино? – предложил он.
Кейт покачала головой.
– Эспрессо покрепче, двойной. Я спала всего четыре с половиной часа.
– Ничего себе! – воскликнул Мэтт, и, помолчав, добавил: – Не думаю, что сегодня ты загонишь свою машину наверх.
– Откуда ты знаешь, что моя машина внизу? – удивилась она.