Двенадцать

Каррера Мими

Я провела ладонью по его груди, расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки и проскользнула рукой под нее, дотронувшись до левой стороны грудной клетки – там, где было его сердце. Оно стучало в такт моему, напевая единую мелодию, самую прекрасную, которою можно услышать только если любишь.

– Тогда на службе мне Леша сказал, что у нас с тобой, когда ты повзрослеешь, может быть что-то нечто более близкое, чем дружба. Я тогда не поверил. – Сергей улыбнулся и посмотрел на меня. – Глупый.

– Любимый…

Он замолчал и провел

ладонью по моей щеке.

– Скажи еще раз.

– Любимый. – Я приподнялась и притянула его за шею для поцелуя. Он приблизился мне навстречу, и наши губы сомкнулись в медленном нежном поцелуе.

– А помнишь, как я называла тебя Сереженькой? – Оторвавшись от него, я тихо спросила.

– А сейчас почему не называешь?

– Ты уже большой, Сереженька. – Мы оба тихо рассмеялись и снова слились в поцелуе.

– Прости, что заставил тебя ждать, пока повзрослею.

– Прости, что не сказала про дочь. Я хотела, но боялась. Прости…

Наступила тишина, которую снова прервал Сергей.

– Я хочу с ней познакомиться.

– Идем. – Я взяла его за руку и повела на второй этаж в свою комнату.

Тихонько приоткрыв дверь, мы увидели, как бабушка сидит на кровати, а на ее коленях – Любаша. Они обе повернули головы к нам. Бабушка улыбнулась, а малышка смотрела с интересом, приставив указательный пальчик к губам, и хлопала глазками.

– Любаша, посмотри, кто к нам пришел, твои родители. – Бабушка поцеловала правнучку в щеку и поднялась на ноги, все еще держа ее на руках.

– Иди ко мне, маленькая. – Я взяла ее на руки. Любонька обняла меня за шею, продолжая смотреть на Сергея.

– Пойду я. – Бабушка погладила Любоньку по головке и вышла из комнаты.

– Любаша, это твой папа.

Малышка смотрела на своего отца, медленно начиная улыбаться и стесняться одновременно. Она легонько прикусила свой пальчик, а потом протянула маленькую ручку к нему, зажимая и разжимая ладошку, будто что-то хотела ухватить. Сергей протянул к ней ладонь и коснулся ее маленьких пальчиков. Любаша руку не отдернула.

– Возьми ее на руки, – сказала я.

Он аккуратно подхватил ее и прижал к своей широкой груди. Любаша уперлась в нее кулачками и смотрела ему в глаза. Сколько всего было в этом детском взгляде. И радость, и любопытство, и интерес и вопрос «кто этот дядя?». И в тоже время, будто чувствовала, что это что-то родное. Орлов погладил ее по коротеньким волосам, точно такого же цвета, как у него, и бережно поцеловал в щеку.

– Ну, здравствуй, малышка! Точно также я впервые здоровался с твоей мамой, только она на тот момент была немного старше тебя. Ты совсем еще кроха.

Любаша слушала, что говорит ее папа, хлопая ресничками, то и дело, поворачивая ко мне голову.

– А я тогда застеснялась и не сразу ответила. – Еще немного и снова на щеках будут мокрые дорожки.

– Конечно, такой мужчина к тебе подошел!

Я рассмеялась на реплику Сергея вместе с ним и Любаша последовала нашему примеру.

–

Куда там!

– А что нет? Мало, кто знакомится со своим будущим мужем в пятилетнем возрасте. – Он продолжал улыбаться и гладить по спине Любашу. Она уже играла с его воротом рубашки и теребила маленькие пуговички на ней.

– Ты украл меня практически из-под венца, не стыдно?

– Нет.

– Бессовестный!

– Не то слово! Да, маленькая? – Сергей на сей раз поцеловал дочку в носик. Она снова рассмеялась, а потом уткнулась ему в грудь и прикрыла глазки. А еще через несколько минут начала засыпать.

– Как она быстро к тебе привыкает, – прошептала я и легла на кровати.

– Это хорошо. – Он лег рядом со мной, а посередине положил Любашу.

Мы еще тихонько переговаривались, а потом уснули.

На следующее утро Сергей сказал, что мы переезжаем к нему. Я немного поспорила с ним. Но во мне говорила маленькая девочка, которой хотелось немного покапризничать. Орлов тогда укусил меня за губу, а потом властно поцеловал, сказав, что больше никуда меня с Любашей не отпустит. И мы снова начали вместе жить. Но жить иначе, не так, как тогда, когда я к нему переехала на квартиру. Мы стали настоящей семьей. Сергей заботился о нас и постоянно баловал. Любаша сильно полюбила его и привыкла к нему. Когда он уходил на работу, она скучала за ним и часто плакала. Первым делом, придя домой, Орлов брал на руки дочку, обнимал и целовал. Для него это было необходимостью, самым важным. Конечно, меня он тоже обнимал и целовал, а порой и вовсе из объятий не выпускал, а Любаша носилась вокруг нас маленьким ураганчиком.

С Алексеем я не виделась, но знала, что с ним разговаривал Сергей. Он извинился перед другом за то, что не сказал ему о нас наедине. После этого разговора они продолжили общаться, хоть и реже обычного. А потом, Савельев уехал жить в Киев. Сергей иногда созванивался с ним, а позже, спустя пару лет, Алексей женился. И женился по взаимной любви. Я была рада за него, потому что он заслуживал счастья. И я рада, что ему попалась хорошая девушка, которая полюбила его, а он ее.

Что касается нашей с Сергеем свадьбы, то мы решили пожениться в сентябре, как раз в тот день, когда мы с ним впервые повстречались. Двенадцатое сентября. Эта дата символизировала нашей разнице в возрасте, нашему пути друг к другу, который мы проделывали долгие годы.

Предложение стать женой Орлова не обговаривалось заранее. Он просто подошел ко мне, когда я играла с дочкой, и попросил стать его женой. Конечно, было дорогое кольцо, подаренное им, но для меня это мелочи, потому что настоящее счастье не в этом, а в том, что он и моя дочка рядом. И ничего мне больше не нужно, разве что…

– Сереж? – Я вошла в кухню, где мой любимый готовил нам ужин. На нем был фартук, а руки в муке.

– А? – Он повернулся ко мне, убирая тыльной стороной ладони прядь со лба.