Двенадцатая реинкарнация. Трилогия
Шрифт:
Сейчас вся советская авиация на такой "автоматике" летает. По пять человек в экипаже.
Осталось сообразить, где взять изотермический полуприцеп. От него и спляшем с пандусом. Стеллажи буду считать и чертить, когда станет ясен размер коробок и определимся с внутренними размерами нашего кузова.
С терактами, конечно, я не очень хорошо выгляжу, но тут уж ничего не поделаешь. Запомнил только, что восьмого января, около шести вечера, в Москве прозвучали три взрыва. Не слишком любил я в первой жизни лазить по Интернету, интересуясь прошлым. Так что основные события, происходящие
Выкладывая сведения Степану Арамовичу, я знал, что никуда он с ними не побежит. Не тот человек, да и его администраторские делишки не любят огласки. Удобная штука — Контакт. Поздороваешься с человеком за руку, и знаешь его даже лучше, чем он сам себя.
— Где ты бродишь? Иди, посмотри, что в зале творится, — на бегу крикнул мне Николай, и постучался в гримерную девчонок, видимо, чтобы сказать им то же самое.
С сомнением оглянувшись на Николая, юркнувшего в девичью гримёрку, решил всё-таки сходить к сцене.
Посмотреть было на что. Весь зал на ногах, и плотная толпа у сцены. Для этих времён такое не характерно. По лицам музыкантов вижу, что они и рады бы поиграть ещё, но этот концерт у нас сегодня не последний. Наверняка на улице уже начала собираться публика на следующее выступление.
Цветы уходят со сцены. Последним идёт сияющий Дюжиков, с гитарой на плече. Около меня он притормаживает и жмёт мою руку.
— Спасибо, парни.
— Нам-то за что, — искренне удивляюсь я.
— Я на первом концерте подумал, что случайность, а теперь сам видишь, что творится. Вы нам зал выдаёте на блюдечке, и не то что тёпленьким, а просто горячим. Мы, даже когда сами оба отделения работаем, и то так публику завести не можем. Молодцы, одним словом.
Приятно, чёрт побери, услышать такую оценку от артиста с большим опытом выступлений. Мы работаем "на разогреве". Дело непростое и неблагодарное. Публика пришла послушать группу Стаса Намина, а тут выходит какой-то неизвестный ансамблишко и поёт никому не известные песни. За те сорок пять минут, которые мы находимся на сцене, нам надо не только переломить негативное настроение слушателя, недовольного тем, что ему "в нагрузку" подсунули ещё какой-то коллектив, но и зарядить зал нашей энергетикой и настроением.
Возвращаюсь обратно весёлый, чуть ли не подпрыгивая на ходу, от переполнившей меня энергии.
Все "наши" собрались в большой гримёрной. Выглядят устало и невесело.
— Слушайте, что я вам расскажу, — привлекаю я к себе их внимание. — Мне только что Дюжиков одну очень интересную вещь рассказал, — и дальше, подробно, с собственными пояснениями, пересказываю наш разговор за кулисами. Смотрю, заулыбались, парни плечи расправили, а девчонки задрали носы.
— Тоже, что ли спортом заняться, — Юра, наш клавишник, говорит это как бы про себя, но в возникшей паузе все его хорошо слышат, — Я, как выжатый лимон, а Павел вон чуть не до потолка подпрыгивает. С таким здоровьем и энергией его и на пять концертов в день хватит.
— Попробуй начать с зарядки по утрам, — ехидно подсказывает ему Александр,
И действительно, что-то я разошёлся. Вроде совсем недавно выглядел не многим лучше остальных, а тут…
— Ой,
— Нет, будет ещё лучше, если он выскажется так…
— А ещё можно…
Дальше начался общий гомон. Почти все предлагали свои варианты, тут же подрабатывали шероховатости, иногда объединяя вместе сразу два или три разных предложения. В конце концов, остановились на двух вариантах, которые все вместе признали лучшими.
— А кто к Стасу пойдёт? — спросил Алексей, когда ребята затихли.
Почему-то все повернулись ко мне. Я улыбнулся, посмотрел на Ирину, и кивнул ей в сторону двери.
— Я? — почти беззвучно спросила она, отчаянно запунцовев, и прижимая сжатые кулачки к вспыхнувшим щекам.
— Иди. У тебя всё получится, — напутствовал я её, провожая к дверям, — Ну что, делаем ставки по рублю? — повернулся я к ребятам, когда девушка выскочила из комнаты. — Кто за первый вариант, кладём в первую кучку, сюда за второй, и в третью положат те, кто думает, что нам откажут.
Ждать пришлось долго. Мы уже думали, что не успеем до выхода на сцену выявить победителей нашего пари. Иринка ворвалась в гримёрку, как бомба. Прижала спиной дверь и часто-часто замахала руками перед лицом, отгоняя слёзы.
— Ну, — не выдержал Николай. — Получилось?
Девушка, не в силах ещё что-то сказать, закивала головой и расцвела в улыбке.
— Я же говорил…
— А кто на отказ ставил? — загалдели ребята.
— Тихо! — перекрикивая галдёж, проявил себя наш руководитель. — Рассказывай быстро, а то нам на выход пора.
— Там такое было… Стас Дюжикова позвал, а с ним Лосев пришёл. Они завтра с нами на репетиции будут. Лосев сам попросился, чтобы спеть вторую песню, а Дюжиков будет соло играть в пятой, а на самой последней выйдет Намин с гитарой. Он нас всех представит, а потом своих встретит.
— А какой он вариант выбрал? — озадаченно спросил Саша, глядя на кучки денег, лежащие на столе.
— Никакой. Сказал, что по бумажке выступать не умеет, и экспромт у него всегда лучше получается.
— Разделим по-честному, — сказал Николай, сгребая деньги себе в карман, — Тут как раз на две бутылки шампанского набралось. Такое дело, да не отметить, в жизни себе не прощу.
— Выходим. Третий звонок уже. Мы давно у сцены должны быть, — всполошился Алексей.
— Умница, — похвалил я Ирину, выходя первым из дверей, и чмокнул её в щёку. Судя по дальнейшим звукам за спиной, мой пример всем парням понравился.
Что-то народа на последнем сегодняшнем концерте с перебором. Стоячие места вряд ли были предусмотрены, а у стен люди просто в два ряда стоят. Конферансье уже у микрофона, и что-то рассказывает залу, дожидаясь, пока все рассядутся по местам.
— Встречайте, на сцене Стас Намин! — слышу я его наиболее громкий выкрик, когда он поворачивается к нам, и делает широкую отмашку рукой. Надо будет ему рассказать, как американцы представляют боксёров, хихикаю я про себя. С такой хрипотцой, неторопливостью, начиная с нижних звуков, идя вверх, и растягивая слова.