Двенадцатая реинкарнация. Трилогия
Шрифт:
Стас, жизнерадостным колобком выкатывается на сцену, приветствуя зал высоко поднятой рукой.
— Добрый вечер, Пермь, — слышу я его голос, отразившийся от стен зала. Акустика за сценой никакая, но, похоже, операторы подкинули громкость на его микрофон. Стас пережидает хлопательно — свистящий ответ из зала. — Я надеюсь, что он действительно будет добрым, и многим из вас запомнится. Мы исполним не только те песни, которые вы знаете и любите. Сегодня, в вашем городе впервые прозвучат те песни, которые написаны совсем недавно. Но и это не всё. Вместе с нами, сегодня перед вами выступят наши друзья — молодой, но очень талантливый коллектив
Впервые выходим под уверенные аплодисменты. На первом концерте свистели больше, чем хлопали. Девчонки тогда сразу скисли, да и парни не весело смотрелись.
Пока все включаются, я вывожу ручки своего усилителя почти на предел, и выигрываю первую музыкальную фразу. Прожектора мечутся по сцене, в поисках солиста. Наконец-то я обнаружен.
— Пермь, привет! — кричу я в микрофон, вскинув правую руку, сжатую в кулак.
— Ойуео — слышу достаточно вялый ответ зала.
— Не понял, что же вы, как не живые. Давайте ещё раз. Пермь — привет!
— А-а-а-о, — уже дружнее ответил зал.
— Ну вот, можете же, когда захотите. А теперь представьте, что я ваш земляк, и только что вышел из космического корабля, побывавшего на Марсе.
— Пермь, привет!
— А-а-а-а… — в зале оживление. Свист, визг и топот. Про аплодисменты забыли, они уже не в теме.
— Поехали, — ору я в микрофон, и киваю ударнику, который начинает отсчитывать счёт первой песни.
Как там Стас сказал — экспромт всегда лучше… Нет проблем, нам, простым уральским парням, было бы сказано… Экспромт, говоришь… да их у меня завались.
Мы поймали кураж. Это сразу заметно по поведению ребят, да и по самой музыке. Ударник часто крутит палочки над головой, ловко перебирая пальцами. Алексей с Николаем устроили танцы, встав со своими гитарами рядом и синхронно раскачиваясь. Саксофонист и клавишник настоящую дуэль между собой устроили, на их проигрыше. И зал. Он не давит, как на первых концертах, более того, он сейчас вместе с нами в музыке.
Последний концерт получился на полчаса дольше, чем обычно. Публика не отпускала Цветов со сцены, и они играли "на бис" песню за песней. Предупреждённые Стасом, мы не переодевались, ожидая выхода на общий поклон всех участников концерта.
Николай, как и обещал, сбегал в буфет за шампанским. Девчонки собрали все стаканы в гримёрных и в итоге каждому досталось чуть больше половины стакана вина. Впрочем, у молодости свои преимущества. Нам не надо вина для веселья. Лица ребят и так сияют радостью. Парни удачно шутят, а Ирина уже устроилась у Алексея на коленях, под тем предлогом, что стульев на всех не хватает. Ещё немного, и дело до танцев дойдёт.
— Всех участников просят выйти на сцену, — хрипит репродуктор на стене.
Оживлённой гурьбой вываливаемся в коридор и спустя пару минут оказываемся на сцене. Нас встречают удивительно тепло. Новый шквал аплодисментов. У девчонок уже в руках букетики цветов. Мне из зала машет руками какая-то девчулька, пробравшаяся к краю сцены. Наклоняюсь к ней и тоже получаю розочку и поцелуй.
Жутко знакомое ощущение.
Вот я тупой! Я же после второго концерта, когда смотрел, как люди собрались у сцены и чествуют Цветы, почувствовал, что меня переполняет энергия. Только тогда почему-то не обратил на это внимание. И вот сейчас, когда
Хорошо, что я в тёмных очках. Надеюсь, мои вытаращенные глаза никто не увидел, так как в себя я пришёл от дружеского тычка в плечо. Оглянувшись, увидел, что все уже со сцены уходят, и занавес закрылся.
Свет уже пригашен, а на выходе мелькают последние спины уходящих артистов.
— Здорово мы сегодня зажгли. Давно такого не было, — рядом со мной стоит улыбающийся Лосев, с целой охапкой цветов. — Слушай, передай букет вашим девушкам, славные они у вас.
— Так сам зайди, им вдвойне приятнее будет, — отмираю я, поняв, что на какое-то время просто выпадал из реальности.
— Вот ещё, — фыркает он в ответ, — Они тут же себе понапридумывают всякого, и что мне потом делать?
Иду по полутёмным коридорам с цветами в обнимку. Слишком большой букет получился, чтобы его иначе удалось удержать в руках.
В голове полная сумятица.
Сегодняшние события надо осмыслить и проанализировать. Восторженный зал каким-то образом может передавать мне свою энергию. Что это за Сила, и как её можно использовать, я пока не знаю. Такие способности одновременно и радуют, и пугают. Радует меня на этой планете любой источник Силы, а пугает то, что слишком быстро я выдохся на первых двух концертах. Такое впечатление, что там происходило нечто обратное и мне приходилось делиться с залом своей энергией.
Эта жизнь преподносит мне всё новые н новые сюрпризы.
Глава 3
Загадка с энергией, получаемой от зала, а может и переизбыток незнакомой энергии, полночи не давали уснуть. Каким-то образом я воспринимаю эманации счастья и радости, как источник Силы. Более того, если источник оказывается с отрицательным значением, то я начинаю с ним делиться своей энергией. Самое обидное, что оба процесса я не контролирую. По моим ощущениям на циклы зарядки — разрядки заметно влияет разность потенциалов. Можно по часу разряжаться на нейтральный, чуть холодный зал, а потом за пару минут всё восстановить от восторженной публики, ликующей перед сценой. Точно, перед сценой… Как-то я не учёл расстояние. Наверняка есть потери от дальности. Судя по тому, как меня сильно торкнуло, когда я вышел к самому краю сцены, они значительны.
— "Я похож на губку. Обычную поролоновую губку, которую брось в воду, и она тут же впитает в себя воду. Выложи её на сухое место, и она начнёт терять влагу. Хм, а ещё губку можно выжать насухо”, - я почувствовал, что покрываюсь липким потом. Слишком яркие образы в Памяти остались от жертв некромантов и менталистов, выжатых досуха их магией. Стало страшно. Наверно, такое же чувство безысходности испытывают в свои последние мгновения инфарктники, понимая, что сердце остановилось, и в этот раз навсегда. Очнулся через секунду, со сжатыми в кулаки руками. Вот это на меня накатило… Правая рука, которой я сжимал металлический угольник гостиничной кровати, разжиматься не хочет. Откинул матрас и левой рукой начал один за другим разжимать пальцы. Ещё один шок! Металл смят, как будто по нему не раз ударили кувалдой. Запаниковав, попытался выправить всё обратно. Металл, словно пластилин, начат менять форму. От переизбытка впечатлений в голове зашумело и, откинувшись на подушку, я мгновенно заснул, как будто потерял сознание.