Двенадцатая жена, или Выжить после...
Шрифт:
— Договор о ненападении?.. — прохрипела я каким-то чудом.
— У нас есть драконы. Разумеется, государства опасаются, что мы нападем на них.
— Но… — я все еще невероятным образом говорила. — Разве Ледяные гора не часть нашей страны?
— Ледяные горы номинально часть трех стран. Фактически — мы независимы.
— Вау…
— Поэтому если мои слугам не хватает на жизнь, и они воруют по десять золотых монет каждый месяц, мне все равно.
Невероятным трудом я смогла вернуть свою челюсть на место, а потом кинула грозный взгляд на
Ну, муженек, ты договоришься, они тебя до нитки обворуют.
— Зато я против воровства, — нахмурилась я. — Если им не хватает на жизнь, пусть пишут прошение о поднятии пособия. А при твоем подходе, они могут совсем распоясаться. Сегодня украдут десять монет, завтра сто, а послезавтра?..
— Не думал, что ты так будешь переживать о моих деньгах… - проговорил Малкольм, пригубив вино.
Я проследила за его движениями и нахмурилась еще сильнее.
— С того момента, как ты на мне женился, это - наши деньги. А я к своим деньгам, всегда относилась бережно.
Он чуть усмехнулся. Только уголком рта, и эта его едва заметная усмешка выстрелила прямо в сердце.
— Значит, наши деньги в безопасности.
Я сглотнула, борясь с желанием растереть грудь, чтобы избавиться от этого ужасного сердцебиения. Чтобы отвлечься, я снова посмотрела на лакеев, которые уже не выглядели такими счастливыми, как некоторое время назад.
Ага, так вам!
Сжала вилку сильнее и снова посмотрела на невозмутимое лицо мужа.
О чем он думает?
На стол передо мной поставили блюдо, накрытое крышкой, которая тут же быстро поднялась.
— Что это? — спросил Малкольм.
Но его голос донесся до меня словно из-под толщи воды. Все мое внимание было сосредоточено на потрясающем творении кулинарной мысли – горе пирожных. Маленькие аккуратно нарезанные, источающие безумно приятный запах, так и просящиеся ко мне в ротик.
Ну, что вы маленькие, не плачьте. Мамочка обо всех позаботится. Мамочка всех съест.
— Это… Пироженки… - прошептала я с благоговением, протягивая к ним дрожащую от предвкушения руку.
Мои пальцы сомкнулись на идеально пропеченном, влажном бисквите. Я сглотнула голодную слюну и поднесла тортик к губам. Медленно приоткрыв рот, я закрыла глаза, откусила маленький кусочек, и мои чувства взорвались восторгом. Я протяжно застонала, вздрогнув от восторга, когда вкус тортика раскрылся во всей красе в моем рту. Я снова застонала и открыла глаза.
Поняла, что атмосфера в комнате как-то поменялась. Все смотрели на меня, и это смущало, потому что взгляды были какие-то…
Я слизнула с губ крошку и сглотнула. Муж смотрел на мой рот, будто бы тоже желая попробовать пироженку…
Мне, если честно, было жалко делиться, до вкусняшек я была жадной, но раз уж этого для родимого муженька… Я прикусила губу, стремясь подавить в себе желание на монополию пирожных и поднесла тортик к губам мужа.
— Хочешь?
Взгляд Малкольма переместился с моих губ на мои глаза. И скажу я вам, лед в них плавился и разливался, они блестели и излучали что-то такое… У меня не было слов.
Муж помедлил мгновение, а потом чуть подался вперед и приоткрыл рот. В животе затрепетало, я прерывисто вздохнула, щеки обдало жаром. Поднесла тортик чуть ближе к его губам, и он медленно, не сводя с меня взгляда, откусил.
Взгляд сам собой опустился на его губы, влажные от пропитки бисквита. Они наверняка сейчас со вкусом шоколада. Такие мягкие…
Дрожь пронеслась по телу, и я плотнее сжала колени, чуть прогибая спину.
Вот он проглотил, помедлил мгновение и произнес спокойно: «Неплохо».
«Неплохо… Неплохо… Неплохо…» - эхом звучало у меня в голове.
— Что?! Неплохо?! — возмутилась я.
Напряжение между нами разбилось вдребезги.
— Да ты ничего не понимаешь! — буркнула я обиженно и поднесла тортик назад к себе, стараясь закрыть его свои телом от взгляда этого богохульника. — А я еще с ним делилась… Безбожник…
И вдруг… Тихий смех пронесся по залу.
Я резко повернулась к мужу, который, прикрыв рот рукой, смеялся, глядя на меня.
Ту-дум...
Ту-дум-ту-дум...
ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ…
Да сколько же можно уже! Сердце, черт бы тебя побрал!
ГЛАВА 9. ТРИНАДЦАТАЯ ЖЕНА
Я сидела в своей комнате, и моя голова уже кипела от напряжения, мозг плавился и был готов вытечь через уши. Потерла виски и протяжно застонала. Позволив себе такую передышку, снова взялась за перо и с тяжелым-тяжелым вздохом принялась разбираться в путанных записях книги учета.
В принципе, все что я хотела узнать, я узнала.
Миссис Гейл, и правда, воровала и воровала по-крупному. Не зря меня напрягли дорогие картины в ее комнате и множество украшений.
Все это было необходимо конфисковать, а против нее начать судебный процесс. Это просто удивительно, как у нее хватило наглости по стольку тырить каждый месяц и оставаться на своем месте, не пускаясь в бега.
Если все сделать по закону, она могла отправиться в башню и надолго. Хотя постойте…
Я ведь размышляю, принимая в расчет законы своей страны, а как мне недавно признался Малкольм, Ледяные горы - независимое герцогство. Значит и законы у них другие. И учитывая подход муженька, не удивлюсь если за воровство вообще не предусмотрено наказания!
Голова заболела еще больше, и я вздохнула.
В любом случае, нужно найти грамотного человека, который сможет нормально вести хозяйственный учет. И было у меня смутное подозрение, что искать такого человека мне придется самой и за пределами дворца.
Да… И экономку похоже все-таки придется менять. Я посмотрела на план штаба, который лежал недалеко от меня, и при мысли, что там скорее всего тоже все нужно будет поменять, мне становилось как-то нехорошо.
— Миледи, вы звали меня? — услышала я тихий голос служанки.