Двенадцатая жена, или Выжить после...
Шрифт:
— Маленькая леди хочет немного повеселиться?
Я осторожно кинула взгляд в сторону Малкольма.
Ну же, тормоз. Злость, раздражение, гнев. Дай мне хоть что-нибудь. Сожми ножку стакана, сломай его, вспыли, подойди к нам. Ну же. Ну же!
— Разве это не маскарад? — спросила я, мягко усмехнувшись. — Разве здесь не полагается веселиться?
— Вы правы. Вы совершенно правы, прекрасная леди.
Его дыхание щекотало мое ухо, губы скользнули по щеке.
Ну же, Малкольм!
НУ ЖЕ!
Но сложно было найти второго
Разочарование.
Разочарование наполнило каждую мою клеточку. Разочарование, злость, обида, непонимание. Неужели, я ошиблась? Неужели, он совершенно ничего ко мне не испытывает? Неужели ему действительно все равно?
В первую нашу встречу, а точнее в нашу встречу у алтаря, он показался мне холодным куском льда, который не растает даже если его кинуть в огонь, скорее наоборот, огонь потухнет. Отступит перед его холодом.
Но потом с ним будто стало твориться невозможное, Малкольм стал оттаивать. Эти его улыбки. Его смех. Его взгляды. Те его слова в ночь, когда меня попытались отравить. Все это не могло мне просто привидеться, не могло показаться.
Просто не могло.
Не могло.
Но вот он – явное доказательство того, что я все выдумала. Словно это был лишь сон.
А что, если это действительно был сон?
Эта мысль испугала и встревожила меня.
Я сбилась с такта, нечаянно наступила на ногу партнера и попыталась отстраниться.
— Что такое, прекрасная леди? Неужели вы передумали веселиться?
— Веселье с тобой никогда не входило в мои планы! — зло сказала я и снова сделала попытку освободится от его объятий.
— Кажется, кто-то испортил вам настроение.
— Не ваше дело, — фыркнула я. — А вот разбитый нос станет вашим делом, если вы сейчас же меня не отпустите.
— Какая вы, оказывается… - по его лицу скользнула довольная улыбка, он сделал какое-то невероятное движение, и я уже оказалась прижата к нему спиной, а мои руки схвачены его руками.
— И что ты скажешь теперь, прекрасная леди?
Я прикусила губу.
Мой эмоциональный диапазон был слишком мал, чтобы вместить все чувства, которые я испытывала в данный момент. Мне просто нужно было немного времени, чтобы прийти в себя, иначе я сорвусь. А это никому не захочется видеть. Мои истерики – вещь крайне непривлекательная.
А тут этот мужлан!
Я с силой наступила ему каблуком на ногу. Он с шипением выдохнул через зубы.
— Хватит царапаться, кошечка.
— Разве леди не выразила свое желание прекратить танец?
Холодный голос Малкольма подействовал на моего уже нежеланного партнера как ушат ледяной воды. Он тут же отпустил меня и отступил на шаг.
— Разумеется, милорд, — подобострастно проговорил мужчина.
Я встряхнула руками, желая избавиться от воспоминаний о прикосновениях этого человека, и стиснула зубы, пытаясь сдержать рвавшиеся наружу эмоции.
Обида. Злость. Разочарование. Непонимание.
Они оседали горечью на моем языке. Стучались в грудную клетку обезумевшей птицей. Вставали комком в горле.
— Тебе следует осторожнее выбирать партнеров, Габриэль, — тихо проговорил мой муж.
Я посмотрела на него, раздувая ноздри и борясь с желанием кулаком стереть это бесстрастное выражение с его лица. Его взгляд вспыхнул, и он отступил, пропуская перед собой кружащуюся в танце пару.
Время будто остановило свой бег, я наблюдала, как мужчина и женщина медленно поворачиваются. Рот ее приоткрывается, и из него доносится смех. А меж их лицами, я видела Малкольма. Я видела, как неспешно огонь, рожденный пару мгновений назад, покидает его льдистые глаза, они снова становятся равнодушными и безразличными. Пара делает поворот, а мой муж, чуть наклонив голову, уходит в толпу. Прочь от меня.
Я до боли впилась ногтями в ладони, ежась от ужасного холода, который пробирал до костей. Платье совершенно не спасало от его безжалостных объятий, и мне только и оставалось, что дрожать.
Но эта ледяная стужа не давала мне расклеиться окончательно. Я сглатывала слезы, и ругала себя на все лады.
Вот же дурочка.
Навоображала себе невесть что. Как я только могла подумать, что у него есть сердце? Он же спокойно угробил одиннадцать ни в чем не повинных женщин. И пусть это не его рука толкала их прыгать из окна, но он обрек их на смерть, просто выбрав в качестве жены. Разве человек с сердцем смог бы сделать это?
А самое отвратительно, что я бы закрыла на это глаза. Мне было все равно. Если бы только ко мне он относился по-другому.
Ты – такой дурак, Малкольм!
Я всхлипнула и пальцы сильнее впились в ладони. Мой слух различил шаркающие шаги неподалеку, и я обернулась.
— Кто здесь? — спросила тихо.
Вокруг шевелились тени, наступая на полосу света, в которой я стояла. Ветер усилился, завыл, загудел, пронизывая меня насквозь. Но темнота молчала. Лишь шаги все приближались.
Я отступила назад, натыкаясь поясницей на спинку скамейки.
Шарк. Шарк. Шарк.
Я посмотрела вниз, туда, где бесились тени и замерла, потому что ничто не могло отбрасывать их. Они будто ожили и были готовы подняться во что-то невообразимо черное и страшное.
Я сплю.
Кажется, я снова вижу кошмар. Это не может происходить на самом деле.
— Но это правда, — произнес хриплый, каркающий голос.
Я вздрогнула, но совсем не от холода. Он будто отступил, уходя от чего-то неведомого, что надвигалось на меня. Мурашки пронеслись по моему телу.