Дверь с семью замками
Шрифт:
Он перенес, скорее, перетащил ее на софу и, положив подушечку ей под голову, вышел из комнаты, закрыв дверь на ключ.
19
Круглолицый шофер стоял в дверях и курил.
— Где миссис Коди? — резко спросил Коди. Его лицо потемнело при виде пренебрежительного равнодушия шофера.
— Наверху.
— Поднимись и скажи, что она мне нужна.
— Поднимитесь и скажите ей это сами, — ответил Том, не дав себе труда даже повернуть голову.
Лицо Коди побагровело. Было видно,
— Не можешь ли ты сходить в поселок, Том? Мне очень нужны почтовые марки.
— Я схожу попозже, — сказал Том, на которого не подействовал примиренческий тон хозяина. — Где эта девушка?
— Девушка? Какая девушка? — спросил тот с видом невинного изумления.
— Девушка, которую вы пригласили к чаю. Только не говорите, что она уже ушла, поскольку я стою здесь уже десять минут и слышал, как вы разговаривали, когда был в холле.
Мистер Коди перевел дыхание.
— Она отдыхает. Юной леди нездоровится. Я дал ей лекарство…
— А-а, спрятал! — сказал Том презрительно. — Вы не доктор медицины, вы доктор права. Бывает, что некоторые из них хотят заниматься лечением, я уже это наблюдал! Когда она собирается ехать домой? Моя машина на ходу!
— Возможно, она не поедет сегодня домой, Том, — мистер Коди был сейчас сама любезность. — Так получилось, что она должна остаться на ночь.
Том раздраженно поскреб щеку.
— Она об этом ничего не знает, — сказал он. — Когда она выходила из машины, то спросила, есть ли другая дорога в город, поскольку ей надо заглянуть к приятелю.
Все это было сушащим враньем со стороны Тома Коулера. Но так совпало, что мистера Коди дважды обманули за последние полчаса.
— Ей нехорошо, говорю тебе, — резко отозвался Коди. — И, кстати, твое место на кухне. Я разговариваю с тобой ровно столько, сколько мне хочется, Коулер. Не думай, что если я женился на твоей тетке, то ты не должен знать своего места. Ты сильно заблуждаешься, если полагаешь, что тебе все позволено. Я достаточно много выносил от тебя, можешь идти.
— Я знаю, что могу идти, — ответил Том. — Почему бы и нет! Никто не может меня остановить, если я захочу уйти. Я могу уйти хоть сейчас, но не хочу этого. Это хорошая работа и я не собираюсь ее терять. Я не хочу знать о твоих грязных делишках…
Мистера Коди прорвало:
— Ты… ты — негодяй! — брызнул он слюной. — Ты смеешь обвинять свою тетку, будучи…
— Я очень уважаю свою тетушку, — Том Коулер все еще смотрел в пол. — Я многим ей обязан. Со стороны ее семейства я получил всю свою плутовскую кровь и ты не мог придумать ничего другого для быстрого получения денег, как жениться на ней. Хотя я не думаю, что она ими владеет, — он секунду сердито смотрел на Коди и снова опустил взгляд.
— Да, Коди, она была для меня хорошей тетей! Даже узнав о моем брате-близнеце Джонни! Недавно я вспоминал о нем. Я видел его так отчетливо, будто он стоял у меня перед глазами. Мне было лишь семь лет, когда его не
— Когда он умер, — поправил Коди неожиданно мягко.
— Да, когда он умер. Он обычно сидел под деревом в Селфорде, я застал его однажды в этом состоянии, и пел «Бедная Дженни плачет». Семь лет…
Его глаза, которые он внезапно поднял на собеседника, горели как угли, и коротышка весь сжался.
— Добрая тетушка! Я видел, как она била того малыша, когда он не умел еще стоять. К счастью, она была женщиной. Вы сказали ей это однажды. Если бы она была мужчиной, она бы давно получила свое. Я повторяю, что машина у входа. Пусть юная леди будет готова ехать, когда я вернусь.
В его голосе звучала неприкрытая угроза. Не говоря больше ни слова, он ушел, держа руки в карманах и неизменную сигарету в зубах. Обернувшись, он увидел, как Коди взбежал вверх по лестнице и скрылся в комнате, где сидела его лучшая половина. Дверь за собой он притворил, но минут десять из-за нее доносились сердитые голоса. Наконец, миссис Коди одна спустилась, открыла библиотеку и вошла туда.
Сибилла Ленсдаун сидела на софе, обхватив голову руками. Женщина молча взяла ее за руку, вывела из комнаты и повела наверх. Через два пролета узкой лестницы они вышли на площадку, с одной стороны которой были комнаты для прислуги, а с другой — запасная спальня, которая обычно использовалась как кладовая. Именно в эту комнату втолкнули девушку.
Сибилла была почти без сознания. В ее памяти не сохранился этот подъем наверх. Когда она проснулась, голова ее раскалывалась от боли. Девушка обнаружила, что лежит на железной кровати, которая сильно прогибается посередине. Под стеклом горит слабый ночничок, поскольку в это время суток дневной свет тускнеет.
Девушка села в кровати. Голова ее кружилась, но она попыталась думать последовательно. У кровати стоял столик со стаканом воды и двумя крошечными таблетками, на которые она могла бы не обратить внимания, но за ними стоял открытый пузырек с аспирином. Голова гудела, и, забыв об опасности и подавленно считая, что это облегчит ее страдания, она проглотила обе таблетки и залпом, не отрывая стакана от губ, выпила всю воду.
Со стоном опустилась на кровать, прикрыв глаза руками, и постаралась отключиться, насколько ей позволил это сделать возбужденный мозг, пока восстанавливающее средство не подействовало.
Прошло около получаса, прежде чем головная боль прекратилась и девушка смогла снова поднять голову. Ей было дурно, и при каждом движении комната плыла вокруг нее. Но через некоторое время она успокоилась, пришла в себя и постаралась рассуждать последовательно.
В комнате было одно крошечное окошко, сделанное в покатой крыше. Окошко было забрано толстой металлической решеткой и закрыто на висячий замок. Девушка попробовала открыть дверь, не надеясь, что ее попытка уйти из комнаты этим путем будет иметь хоть какой-то успех. Сев на кровать, она попыталась представить без паники свое действительное положение.