Шрифт:
На днях я получила письмо от подруги детства. Когда-то давно мы приезжали с родителями из Ленинграда в Москву и останавливались в квартире ее родителей на Старом Арбате. Нам тогда было обеим одиннадцать лет. Потом они уехали за границу и связь с Юлей оборвалась. Нашли мы друг друга спустя годы, совершенно случайно, в соцсетях. Тогда Ленинград уже был Петербургом, СССР – Россией, Москва же, как всегда, оставалось Москвой. Мы снова стали общаться, я даже ездила к Юле в Италию, где она живет с мужем и дочерью,
Так вот, Юля приехала в Москву из Италии с целью продать свою квартиру, ту самую, в которой мы гостили когда-то. Располагалась она в трехэтажном особняке XIX века. На первом этаже были две квартиры, на втором – всего одна, но, видимо, огромная, где жил знаменитый актер. А вот третий занимала семья Юли. Там было три небольшие квартиры, соединенные между собой какими-то странными ходами – то ли коридорами, то ли лестничными переходами. Когда я вспоминаю, спустя годы, тот далекий третий этаж, он кажется мне лабиринтом Минотавра или сном, в котором постоянно куда-то поднимаешься, спускаешься, проходишь и выходишь. Видимо когда-то давно эти помещения были предназначены для прислуги, работавшей в особняке. Юля занимала одну них. Там было две комнатки и кухня.
Каждый вечер мы с Юлей играли в какие-нибудь старинные игры, которыми была заполнена квартира, напоминающая антикварную лавку. То это были бирюльки, «флирт цветов», то шахматы, шашки, танграм. А иногда целый вечер мы тратили на то, что пытались оживить старинную, затихшую на века немецкую фисгармонию. Цокали клавиатуре, пытались давить на какие-то кнопки, но все напрасно. Потом, обессилив, бросали эту затею.
Но чаще всего, мы целыми вечерами читали какие-нибудь детские книжки или смотрели телевизор. Никто нас не беспокоил. Родители занимались своими делами в одной из двух других квартир или уходили к каким-то знакомым, возвращаясь лишь под утро.
Однажды, в один из таких вечеров Юля показала мне старую тетрадь. Она пояснила, что нашла ее в кладовке среди вещей, оставшихся от одних из бывших хозяев этой квартиры. Это был детский дневник. Писала девочка примерно нашего возраста. Датирован дневник был 1938 годом. В основном записи казались достаточно банальными: школа, подруги, пионерские клятвы, наивные мечты о будущем. Но вот одна из записей была невероятной. Мы думали, что девочка увидела сон или просто размечталась, а потом перенесла свои фантазии на бумагу.
Писала она о том, как ходила с отцом (по всей видимости, сценаристом или писателем) на телевидение, где смотрела фильм под названием «Новая Москва». Фильм настолько поразил ее воображение, что, вернувшись домой уже поздно ночью, она никак не могла уснуть. Она все лежала, смотрела в окно, ворочалась. Потом встала и пошла по длинному коридору в другую квартиру, где находилась кухня. Ее мучила жажда, и она хотела выпить стакан воды.
Открыв дверь, которая должна была вести с лестничной площадки в одну из квартир, она, к своему удивлению, увидела длинный мост, который располагался над тремя лестничными пролетами и уходил куда-то вдаль, где она едва различила черную старую деревянную дверь. Ничего подобного раньше не было. Это она знала точно. Девочка стояла в нерешительности, но все же сделала шаг вперед и направилась по длинному мосту к той двери. Ей показалось, что шла она очень долго. Может час. Может два. Внизу она видела лестницу и слышала, как, от порывов ветра, то открывалась, то закрывалась входная дверь. Наконец она дошла до черной двери и взялась за ручку, которая показалась ей очень необычной. Она была серебряной и на ее поверхности виднелись выгравированные буквы, знаки, слова на неизвестном языке. Снизу долетали голоса и смех. Потом постепенно все стихло. Она повернула ручку. Дверь со скрипом открылась. За ней шел длинный коридор, в самом конце которого мерцал розовато-желтый свет. Девочка, не оглядываясь, шагнула вперед. Когда она уже была на полпути к проступающим очертаниям света, черная дверь медленно закрылась за ее спиной. Розово-желтый свет был все ближе. Он начинал ослеплять и согревать ее. Она очень подробно описывала его лучи, которые напоминали ей то ли нити, то ли стрелы, то ли руки, манящие вперед. И вот она дошла до конца и вышла в ослепительно яркий мир.
Мимо проходили люди в необычных одеждах, проскальзывали какие-то удивительные машины, каких она раньше не видела, в небе пролетали аппараты, похожие на маленькие самолеты, украшенные красными звездами. Она влилась в людской поток и пошла по улице. Девочка все время оглядывалась, пытаясь понять, куда же она вышла и где идет. Только спустя минут пятнадцать она начала узнавать Старый Арбат. Все был чистым, ослепительным, буквально примагничивающим взгляд. Люди казались невероятно красивыми. Одежды на них были странного футуристического фасона. Она видела нечто подобное в каком-то театре, куда ходила вместе с отцом пару лет назад. Из рупоров громко играл «Марш Энтузиастов». За витринами магазинов она разглядела мебель невероятного дизайна, посуду причудливых форм. Еще были магазины роботов и техники. Витрины поражали своим разнообразием. В огромном прозрачном салоне, стоящем на месте булочной, в которую мама ходила за хлебом, продавались те самые небольшие самолеты с красными звездами, которые летали над городом. Девочка замерла перед витриной и любовалась белыми, синими, черными моделями. Она видела, как женщина в белом комбинезоне садилась то в один салон самолета, то в другой. Продавец что-то подробно объяснял ей и все время улыбался.
Конец ознакомительного фрагмента.