Дверь в глазу
Шрифт:
Она прикурила от спички и хорошенько затянулась.
— Что значит — «так сказали»? Ты не думаешь, что он в тебя выстрелил?
— Если честно, с таким же успехом я сама могла выстрелить. Помню, что в какой-то момент я точно держала в руке пистолет.
— Для человека, подучившего пулю в голову, ты выглядишь замечательно.
— Когда это только произошло, я выглядела совсем не замечательно. Глаз раздулся, как баскетбольный мяч. Знаешь, что творилось в больнице? Я сидела вот так, кровь текла здесь и здесь, и получался идеальный крест. Все медсестры
Она передала мне косяк. Я затянулся.
— О чем ты думала в тот момент? — спросил я, когда откашлялся.
— Я была немного не в себе и очень хотела узнать, каково это — получить пулю в голову. Что ты чувствуешь, когда к твоему лицу на большой скорости прикасается такая маленькая штучка. Если бы она летела медленно, ничего бы не случилось. Все дело в скорости.
В комнате стало очень тихо.
— Знаешь, а ведь это забавно, что ты получила пулю в голову.
Кэрол прищурилась.
— Да, это охренеть как весело.
— Да нет, я хочу сказать: забавно — мы с тобой вроде как друзья по несчастью, Кэрол. В меня тоже стреляли.
— Не врешь?
— Не вру. В Германии. Во время войны. Вот, посмотри.
Я оттянул воротник, чтобы Кэрол посмотрела на след от моей раны. Это ее явно заинтересовало. Она наклонилась и пару раз нежно провела пальцами по шраму. Потом вернула воротник на место и расправила его.
— В тебя стреляли немцы?
— Нет, — я покачал головой. — Это был мой сержант. В самом конце войны. У нас почти ничего не осталось — ни артиллерии, ни тяжелого вооружения, но он почему-то гнал нас через Эльбу, где в то время шли основные бои. Я сказал, что мы будем полными идиотами, если сунемся туда без поддержки артиллерии, и я подчиняться его приказу не собираюсь. И тут он в меня стреляет. Я говорю: «Господи, я еще жив?» Когда вышел из госпиталя, Трумэн уже успел сбросить бомбы на японцев.
Кэрол улыбнулась. Оказалось, что у нее очень белые и ровные зубы.
— Ты человек верующий, Алберт?
Я попытался подумать над ее словами, но мысли упорно разбегались. Травка успела изрядно поработать над моей головой. Я пожал плечами. Прикосновение рубашки к коже ощущалось совершенно по-новому, так что я пожал плечами еще раз, чтобы проверить.
— Конечно, — наконец ответил я на вопрос Кэрол. — Бог — отличный парень. Он мне нравится.
И я снова услышал прекрасный смех Кэрол.
— Ты была права насчет этой травки, — сказал я спустя пару минут. — От нее действительно ужасно хочется есть.
— Ты голоден?
— О да, — ответил я.
— На меня не смотри, — сказала Кэрол. — Некогда мне сейчас готовить. У меня сегодня рабочий день.
— А как насчет него?
— Насчет чего?
— Насчет помидора. Мы могли бы его съесть. На вид спелый.
— Ты хочешь съесть мой помидор?
— Да.
Она подошла к окну, сорвала помидор с куста и протянула мне.
— А ты не будешь?
—
Я впился зубами в помидор. Изумительный вкус, с сильным ароматом зелени. В нем было столько сока, что Кэрол остановила меня и пошла за полотенцем. Сок тек по подбородку. Я чувствовал, как намокает и тяжелеет борода, но мне было все равно.
Я почти доел помидор, когда Кэрол позвала меня к открытому окну. Шарлотта только что вернулась домой. Она стояла на крыльце рядом с моим пустым креслом, держа в руках бумажный пакет, и высматривала меня на улице.
— Это твоя дочь?
— Да, это она, — ответил я.
Шарлотта начала звать меня, причем так громко, словно у нее был невидимый мегафон.
Кэрол будто не слышала ее. Она держала в руках то, что осталось от нашего косяка.
— Еще хочешь? — спросила она.
— Нет, спасибо.
Она облизнула пальцы, покрутила косяк в пальцах, потом сунула его в рот и проглотила.
Шарлотта снова принялась звать меня.
— Не собираешься сообщить ей, где ты? — поинтересовалась Кэрол.
Я положил руки на подоконник и подставил голову полуденному солнцу. Ветер обдувал мокрые губы и подбородок.
— Эй! — крикнул я дочери. — Эй, Шарлотта, посмотри сюда!
Дикая Америка
Перевод К. Артамоновой
Позвякивание колокольчика на ошейнике кота разбудило Джейси. Кот что-то принес ей: это был птенец голубя, которого он выкрал из гнезда, изрядно потрепал и уложил на ее наволочку. Птенец был розовый, полупрозрачный, с малиновыми щеками и бледно-лиловыми овалами вокруг глаз. Он был похож на обваренный ластик, который мечтает однажды превратиться в проститутку. Джейси вскрикнула, подскочила и выбежала в ванную, захлопнув за собой дверь, чтобы кот не вышел из комнаты. Она надеялась, что он съест птицу раньше, чем придется снова на нее посмотреть.
Полдвенадцатого. Мать будет пересчитывать таблетки в своей аптеке до восьми вечера. А значит, Джейси придется провести день с двоюродной сестрой Майей, которая жила у них эту неделю. Четыре дня назад Майя приехала в Шарлотт из своего горного поселка, чтобы повидаться с родственниками перед отбытием в бесплатную государственную школу для лучших молодых танцоров штата.
Джейси казалось, что Майя здесь уже слишком долго. В детстве они с радостью проводили вместе почти каждое лето. Вдвоем стойко переносили все напасти детского летнего лагеря, вылавливали тритонов из горных озер и воровали шоколад и губную помаду из магазинов по всему Шарлотту, а чуть позже — вино и обезболивающие из запасов несчастной матери Майи. Они отрабатывали друг на дружке первые поцелуи, просто чтобы попрактиковаться, а одним летом — тогда Джейси было десять — они съели засохшие корки с коленей друг друга, чтобы скрепить уговор когда-нибудь поселиться со своими семьями в одном доме на побережье Южной Каролины.