Шрифт:
Владимир Журавлев (Владимир 2)
ДВЕРЬ В НИКУДА
Пролог. Игра со смертью.
Часть 1. Исторгнутый из вечности.
Часть 2. Невозможный мир.
Часть 3. Сны на бегу.
Что-то вроде предисловия.
Как говорят, с кем поведешься... Я вот с графоманами повелся. И сам заграфоманил. Вакцину нужно какую-нибудь придумать, что-ли? А то солидный уважаемый человек, работы интересной по самые здрасьте, а пишу как какой-нибудь студент недоучившийся. А что делать, если после изобретения компьютеров графомания не лечится даже хирургическим путем? Посылаю примерно пол-опуса.
Знаю, что написано плохо, но может и поможет кому из пишущих лучше меня на тему "Грядущее завтра" представить себе общество будущего без марксизма-ленинизма. Ну и формально выполнено условие Никитина: он грозился начать писать свою утопию,
Пролог. Игра со смертью.
Долгие сумерки ранней осени постепенно превращали яркость леса в однообразно-серый фон. Харадор скользил по лесу стремительной неслышной тенью.
Зелено-пятнистый комбинезон и вязаная шапка, закрывающая и лицо, оставляя открытыми только глаза и рот, надежно защищали его от влажного холода, комаров и чужих взглядов, делая неразличимым на фоне листьев и стволов. Меч и колчан были удобно приторочены на спине, а лук Харадор нес в руке, чтобы не цеплять им низкие ветви. Сумерки - лучшее время для разведчика. Лучше даже, чем ночь. В сумерках взгляд слабеет, а изменчивые, растущие тени скрадывают движение. Слух же еще не успевает обостриться по ночному, когда постороннего человека слышно за сотню шагов и в ветреном лесу. Харадор, хотя и горожанин, любил и понимал лес, как никто из его товарищей. Его способность бесшумно и невидимо просачиваться там, где другого можно было проследить хотя бы по треску веток, делала его лучшим разведчиком отряда. Сейчас ему предстояло зайти в тыл противнику и высмотреть, где они прячут Талисман. Если удастся - то унести, если нет вернуться назад незамеченным.
Впереди показался просвет среди стволов, длинная прямая просека. Идеальное место для засады или сторожевого поста. Бой будет завтра, так что противник мог быть сегодня беспечен и не выставил охранение. Однако Харадор не полагался на беспечность противника - еще одно качество лучшего разведчика. За два десятка шагов до просеки он присел и стал передвигаться на корточках. А последние шаги прополз и стал внимательно вглядываться сквозь сплетение веток в лес на той стороне. К сожалению, его осторожность оказалась не напрасной: в четырех десятках шагов вдоль просеки ветка куста качнулась. Внимательно вглядевшись, Харадор рассмотрел за веткой голову в такой-же как у него маскировочной шапочке.
У дозорного видимо затекло тело, и шевельнувшись он слегка качнул ветку.
Непросто пролежать на холодной земле неподвижно хотя-бы час. Заметить Харадора он не мог, поскольку смотрел в другую сторону. Харадор решил попробовать проскочить. Лесная просека видимо расчищалась не в этом году, и проклюнувшиеся кое-где березки достигли уже высоты колена. Если сдвинуться от дозорного шагов на 30 еще, можно проползти незамеченным. Дальше уходить опасно, там может быть другой дозорный. Пересечение просеки было совершено успешно, и Харадор быстро пошел дальше.
Он отошел от просеки на несколько сотен шагов, когда сзади послышался лай собаки. "Откуда здесь собака? Для грибников поздно уже, местные жители здесь не ходят. А без человека собака далеко в лес не пойдет. Неужели у противника есть собака? В любом случае надо уходить быстрее." Харадор ускорил шаг, почти переходя на бег. С дороги послышался звук рога. "Неужели обнаружили?" Ответный рог слева подтвердил догадку. "Видели меня вряд-ли, иначе погнались бы сразу.
Значит либо собака унюхала след, либо у них есть хороший следопыт. Надо уходить.
В любом случае они не уверены, что это прошел разведчик. Если оторваться, если меня не увидят, то можно еще выполнить задуманное." Харадор побежал. Бежать так он мог долго, не теряя сил. Сзади опять послышался лай. "Так, похоже это не обычная домашняя шавка, а обученный зверь, способный идти по следу. Проклятье!
Откуда он у них? Дело плохо: от такой собаки в лесу не уйти. Можно не только сорвать поиск, но и самому попасться. Но кто знал, что у них есть собака? Справа кажется болото. Буду уходить туда. На воде собака потеряет след. А если и не потеряет, то они за мной не сунутся. Они ведь все равно не уверены, что собака ведет их по следу человека, а не зверя."
Харадор сменил направление, и вскоре под ногами захлюпало. Он порадовался, что недавно не поскупился и отвалил на рынке черному торгашу кругленькую сумму за ботинки. Зато теперь можно идти по болоту спокойно: ботинки совсем не пропускают воды, не хуже сапог, а рубчатая подошва не скользит ни на мокрой глине, ни на каменной плите. Звуки рогов приблизились и звучали уже с трех сторон. Обойти их по краю болота не удастся. Придется прорываться сквозь болото.
Болот Харадор не любил. И еще слышал, что в здешних местах в них можно и утонуть. Однако деваться было некуда. По мере того, как Харадор уходил вглубь болота, сосны и березки становились все более хилыми и росли небольшими кучками далеко одна от другой. Болото углублялось: теперь уже вода не просто хлюпала под ногами, но приходилось выбирать путь по кочкам, чтобы не искупаться. Почва неприятно подрагивала. Верность решения Харадора подтвердили вновь зазвучавшие рога: преследователи были теперь куда дальше. Либо собака потеряла след, либо ее хозяева не решились лезть в болото неизвестно за кем. Если переждать, то они совсем уйдут. Однако совсем близко, не более чем в сотне шагов, была видна стена высокого леса, означающая конец болота. Кусты и деревца на этом пространстве были даже реже, чем на уже пройденной части болота. Но Харадор решил не терять времени, тем более что сумерки сгущались. Он двинулся к лесу, перепрыгивая с кочки на кочку. Кочки становились реже, а почва под ногами колыхалась все больше и больше по мере приближения к краю леса. Тренированное тело легко преодолевало промежутки между кочками, где блестела грязная вода. Вдруг очередная кочка под ногой Харадора покачнулась и ушла в воду. Отчаянный прыжок к следующей кочке не помог: Харадор все-таки шлепнулся в грязь и сразу ушел по пояс. Просочившаяся под одежду вода сжала ноги ледяными тисками, в нос ударила болотная вонь. "Вот гадство, теперь придется долго отмываться"- подумал Харадор и пополз к кочке.
Точнее попытался ползти, потому что руки сразу прорвали непрочный моховой покров и ушли в грязь, а ноги не только не подтянулись к телу, но скорее тело подтянули к себе, затащив его в грязь еще глубже. "Так и утонуть можно" - подумалось ему.
Сильные молодые люди, знающие, что такое не раз случалось с другими, всегда отказываются верить в то, что это может случиться и с ними. Харадор попытался выбраться еще раз, опираясь на лук. Но это не помогло: лук ушел глубоко в темную жижу, а тело не сдвинулось нисколько. Усилия Харадора привели только к тому, что тело ушло в болото еще глубже. Подавив ложную гордость, Харадор заорал изо всех сил, зовя на помощь своих преследователей. Ответило ему только болото, выпустившее вонючий пузырь под самым носом Харадора. Те, кто мог ему помочь, или уже ушли, или просто не услышали его. А даже самый крик, казалось, вдавил его глубже в болото. И тогда Харадора впервые в жизни охватила паника: беспомощность вместе с яростным желанием жить, переполнявшим молодое сильное тело, заставили его бессвязно орать и рваться к совсем недалекой, чуть дальше пальцев протянутой руки, такой твердой и надежной кочке. Но все было напрасно: Харадор уходил в болото глубже и глубже, и вскоре над жижей, которую уже затягивала зеленая шерсточка, остались только беспорядочно болтающиеся руки и перекошенный в диком крике рот. Потом болото вздохнуло, и на его поверхности не осталось ничего. Лишь несколько пузырей вырвались с того места, где только что бился человек.
Продавленный мох медленно всплывал, залечивая нанесенную непрочной шкуре болота рану.
Часть 1. Исторгнутый из вечности.
Проснулся Никита с отчетливым ощущением, что забыл что-то важное, что непременно должен срочно сделать, от чего зависит вся его дальнейшая жизнь.
Открывая глаза попытался встать и не смог. Только голова слегка приподнялась над подушкой. Все остальное тело ощущалось совершенно нормально, но не подчинялось желаниям, оставаясь неподвижным. Никита не сразу понял, что ничего не видит. То есть он видел мягкий желтоватый слегка свет, но больше ничего. Понемногу зрение прояснялось. Никита чувствовал, что лежит на широкой мягкой кровати в центре просторной комнаты. Больше в комнате ничего не было. Ни окон, ни дверей, ни ламп. Стены и потолок светились тем самым светом, который увидел он открыв глаза. Такое мягкое, не дающее теней, освещение и не позволило Никите сразу разглядеть едва угадываемые углы между стенами и потолком. Слегка повернув голову, что при неподвижном теле, как ни странно, удалось без труда, Никита увидел то, что показалось ему прекрасным сном, воплощением его мечты.