Дверь в стене
Шрифт:
Обстоятельство второе - Megabomber B-36, бомбардировщик, который мог долететь из штата Мэн до Берлина, отбомбиться и вернуться назад без промежуточной посадки. Всем было ясно, что эта "не имеющая аналогов" лебединая песня поршневой авиации морально устарела и что на подходе реактивные бомбардировщики. Кроме того, В-36, при всех его достоинствах, был самолётом слишком большим и слишком тяжёлым и даже в такой стране как континентальные США имелось всего три взлётно-посадочных полосы, с которых он мог взлететь и куда он мог приземлиться. Однако планировщикам помимо планов на будущее необходимо было решать задачи и текущие, а они требовали доставить в случае чего Бомбу туда, куда прикажут, и доставить не завтра, а сегодня, а В-36 в конце 40-х и начале 50-х был практически неуязвим для советской ПВО, ну и не будем забывать, что речь у нас идёт об американцах, а они лучше всех на свете
И ВВС этот момент создали. 7 декабря 1948 года, в годовщину налёта японской авиации на Пёрл Харбор, в условиях строжайшей секретности с расположенной в Техасе базы Карсвелл взлетел В-36 под командованием подполковника Джона Бартлетта, долетел до Гавайев, сбросил там имитировавшую атомную бомбу пятитонную болванку и вернулся назад в Техас. Ни когда он прилетал, ни во время бомбометания, ни когда он улетал гигантский бомбардировщик не был засечен радарами ПВО расположенных на Гавайских островах баз военно-морского флота.
Royal Flush.
213
Реорганизация вооружённых сил мало что значит в отрыве от цифр. Где-то далеко вверху приводились данные по послевоенному сокращению военно-морского флота. И в горестях своих флот был не одинок. Военно-воздушные силы отвоевали право на жизнь, но теперь им предстояло завоевать ещё и своё место под солнцем, а солнцем был бюджет.
Во время Второй Мировой входившие составной частью в сухопутную армию ВВС имели в своём составе 243 авиасоединения. Однако теперь война закончилась и вооружённые силы сокращались, в том числе и ВВС. Возникал закономерный вопрос - до какого предела должно было дойти сокращение? Начальник штаба ВВС Карл Спаатц был твёрд - он считал, что оптимальным будет иметь 105 авиагрупп, однако, входя в положение и отдавая себе трезвый отчёт в тогдашнем финансовом положении государства, он готов был пойти на затягивание пояса и как самый нижний предел генерал рассматривал цифру в 70 авиагрупп. "Меньше - никак! Семьдесят это предел, ниже которого начинается подрыв обороноспособности страны."
Выслушав мнение Спаатца и приняв его к сведению, администрация Трумана выкатила навстречу ожиданиям департамента ВВС не подлежащее обсуждению решение - 55 авиагрупп. "И ни одной больше."
Это что касалось организационной структуры и числа летательных аппаратов. Но количество опять же мало что значит без стоимости. В 1948-49 годах развернулась эпическая битва за военный бюджет на 1950 фискальный год (в датах - с 1 июля 1949 года по 30 июня 1950 года). Министерство обороны (это значит, что Форрестол) с учётом существовашего на тот момент плана Halfmoon (сценария, предусматривавшего ядерную контратаку в случае нападения СССР на Западную Европу) запрашивало по его мнению очень скромный при постановке задач таких масштабов военный бюджет - 30 млрд. долларов. После множества согласований, взаимных уступок, лоббирования собственных интересов и, как водится, внутри- и вне- ведомственных интриг запрашиваемая сумма была снижена до 23.6 млрд. долларов. Ниже этого предела сокращать военный бюджет с точки зрения военных было не то что нереалистично, а попросту невозможно. "Skin of the teeth."
На этом фоне Форрестол проделал прямо скажем фантастическую работу. Следует учитывать, что Труман сознательно создал ситуацию, в которой первый министр обороны США превратился в посредника, вынужденного искать и находить компромисс между требованиями и возможностями армии и президента, причём обе стороны на уступки идти не хотели категорически, да к тому же во взаимных нападках пускали в ход ультрапатриотическую риторику. Применительно к департаменту ВВС торговля выглядела так - Объединённый Комитет Начальников Штабов согласился (как с нижним пределом) с отпущенными на нужды военно-воздушных сил 3.5 млрд. долларов, что было достаточно для создания 66 авиагрупп. Труман тут же срезал эту сумму до 3.1 млрд. долларов. Конгресс (контролировашийся республиканцами) повысил бюджет ВВС до 4.2 млрд. долларов, позволив им взять из дополнительных статей к бюджету 820 млн. долларов, что дало бы возможность создать чаемые Спаатцем 70 авиагрупп. Однако Труман своей президенсткой властью запретил расходовать дополнительные к бюджету статьи на нужды ВВС, сведя тем самым число авиагрупп до 66.
Учтём, что речь шла о фаворите, с флотом и армией обходились ещё круче. Но вернёмся к военному бюджету в целом. Стараниями Форрестола минимальный по мнению министерства обороны бюджет в 30 млрд. долларов был сокращён до 23.6 млрд. Но
Труман, конечно же, ухватился за цифру ту, что поменьше, и отправил бюджет в 14.4 млрд. в Конгресс. (Расклад по видам вооружённых сил выглядел так: ВВС - 5 млрд. долларов, армия - 4.8 млрд. долларов и флот - 4.6 млрд. долларов.)
Республиканский Конгресс с предложенным демократической администрацией бюджетом не согласился и утвердил окончательный бюджет министерства обороны в размере 13.9 млрд. долларов.
Это означало, что Форрестол должен был опять заводить сказку про белого бычка, деля и перераспределяя сто раз оговоренные, согласованные, отвергнутые и вновь принятые статьи расходов трёх вверенных его попечению военных департаментов и всё это при том, что на столе от пирога осталась пара крошек. Трудно? Ну так Джеймсу Форрестолу при назначении его на пост первого в истории США министра обороны никто и не обещал, что ему будет легко. (Дополнительный штришок к форрестоловскому портрету, лишний раз свидетельствующий о его незаурядности и дальновидности - в том же 1948 году во время всей той бюджетной свистопляски он умудрился выкроить деньги на центр по созданию и испытанию управляемых ракет большой дальности на мысе Канаверал.)
Объективные трудности вкупе с должностными передрягами усугублялись для Форрестола тем, что его отношения с формально подчинённым ему секретарём по делам ВВС Стюартом Саймингтоном с уровня просто плохих опустились до уровня ещё худших, так как Саймингтон в недостаточном по его мнению финансировании военно-воздушных сил находил нужным винить не президента, а министра обороны, каковое мнение, безусловно, имело право на жизнь, так как Труман думал об интересах в целом государства, а Форрестол точно так же думал об интересах вверенного ему министерства тоже в целом, в то время как Саймингтону сам Бог велел думать об интересах его собственного отдельно взятого департамента и если эти интересы входили в противоречие с интересами департаментов армии и флота, то что ж… в конце концов там тоже имелись свои секретари, которым по должности было положено печься о своём, а кто сильнее тот и прав, а поскольку и Труман, и Форрестол, и Саймингтон были личностями сильными, то ситуация требовала разрешения и она, как то всегда и бывает, разрешилась.
Ко всеобщему удовольствию всё кончается только в сказках, а в жизни всё кончается к удовольствию одних, обрекающему других на неудовольствие.
11 января 1949 года Труман сообщил Форрестолу, что он более в его услугах не нуждается и что пост министра обороны будет передан Луису Джонсону и что Форрестолу предлагается незамедлительно заняться передачей дел. С точки зрения Трумана прибегать к дальнейшим услугам со стороны Форрестола стало более нецелесообразно, так как трудности роста были преодолены, не существовашее до того министерство было создано, бюджетные битвы завершены, сильный и популярный политик был на несколько лет связан свалившимся на него министерством и вязкой ведомственной борьбой, не оставившей ему возможности попробовать себя на более высоком уровне, да к тому же и президентские выборы 1948 года остались позади, так что "спасибо вам большое, но не смею вас больше задерживать, вы мне больше не нужны". Политика дело такое, сантиментам там места нет.
Поскольку для отставки требовался какой никакой, но повод, то Труман в поисках морального оправдания своему решению прибег к обвинению Форрестола в личной нелояльности. Якобы во время президентской кампании 1948 года Форрестол встречался с соперником Трумана Томасом Дьюи и тот предложил ему пост министра обороны в будущей республиканской администрации и вроде бы Форрестол к этому предложению отнёсся благосклонно.
Найденный повод выглядел явно надуманным, так как в американской политической жизни занятие должностей в соперничающей администрации дело заурядное и мы можем найти множество демократов, служивших государству в правительствах, сформированных республиканцами, и vice versa, так что предложение Дьюи, даже если оно и имело место, объективно выглядело как признание форрестоловских заслуг и было недвусмысленно лестным, да и с точки зрения морали поступок Форрестола был если и не безупречен, то вполне понятен "по житейски", так как согласно как всем опросам, так и мнению всех причастных Труман выборы должен был проиграть и его выигрыш был сродни чуду.