Дверь в стене
Шрифт:
Вот вам коалиция, называется она Антанта, входят туда Британская Империя, Франция и Российская Империя. Если Антанта победит, то победа сделает каждого из участников сильнее и уже по этой причине в ходе войны, "по ходу дела", идёт скрытая борьба между "союзниками", каждый из которых стремится сделать так, чтобы при выигрыше именно ему досталось побольше "вершков", и точно так же этот каждый заранее готовится к возможному поражению и делает всё, что в его силах, чтобы при проигрыше встать из-за стола, понеся наименьшие потери (во всех возможных смыслах), заставив расплачиваться тех, кого в газетах наш каждый высокопарно именует "союзниками". И в этом нет ничего аморального, государство вообще не мыслит и в своих действиях не руководствуется соображениями
Так вот, если попытаться разобраться в мотивах, которыми руководствовалась Британская Империя (а она, напомню, была главным тогдашним игроком) то картина вырисовывается следующая - на "континенте", то-есть в Европе, на тот момент существовали две силы, не только стремившиеся, но и "могшие" в Европе доминировать, это Германская Империя и Франция. Ещё два игрока - Российская Империя и Австро-Венгрия были интересны не так сами по себе, как в качестве "довеска" к одной из сторон, результатом чего стало бы нарушение существовавшего в Европе "баланса сил".
Ряд историков возлагает главную вину в развязывании Первой Мировой на Францию. И делают они это потому, что объективно только у Франции имелась мотивация к "перекройке Европы", так как после франко-прусской войны Франция не только потеряла Эльзас и Лотарингию, и тем самым "сьъжилась" территориально, но результатом войны стало ещё и создание Германской Империи, после чего Франция стала не вторым государством Европы, а третьим, да к тому же она потеряла возможность вернуть утраченное влияние, или, говоря на языке пропаганды - "вернуть былое величие". С одной оговоркой - она потеряла возможность вернуть утраченное в одиночку. Другими словами Франции, хотевшей вернуть довоенные позиции, нужна была не заведомо проигрышная война один на один с Германией, а всеевропейская война коалиций, где Франция добилась бы своего, примкнув к коалиции, воюющей против Германской Империи.
Большая война не противоречила и британским интересам, так как Англия традиционно и очень успешно проводила политику недопущения доминирования в Европе одной из "держав", и с этой точки зрения чрезмерно сильная Германия, начавшая к тому же выходить за пределы "европейского театра" и угрожать уже глобальным интересам БИ, должна была быть так или иначе ослаблена. Дело, однако, было в том, что с точки зрения англичан ослабление Германии не должно было превратиться в конец Германии, Германии следовало "пустить кровь", но дело ни в коем случае не следовало доводить до того, что Германию придётся "убить". Ослабление Германии не должно было перейти некую границу, результатом чего стало бы резкое усиление Франции, поскольку в таком случае БИ, ничего не выигрывая, меняла шило на мыло, да к тому же таскала бы каштаны из огня не для себя, а для Франции.
Таким образом Франция хотела одного, а БИ хотела совсем другого, но назывались они при этом союзниками. "Сердечными."
Пойдём дальше, мало кто замечает, что противостоявшие друг другу в Первой Мировой Войне европейские коалиции были зеркальным отражением друг друга вот в каком смысле - и там, и там присутствовало некое ядро, были хитрые, рассчитывающие "погреть руки" примкнувшие и были "сырьевые придатки", питавшие войну. С одной стороны - Германия, примкнувшая к ней Австро-Венгрия, и третий мир в виде Оттоманской Империи и Болгарии. С другой же стороны была точно такая же Германия, которая называлась Англией, английской Австро-Венгрией была Франция, а Российская Империя была англо-французской Турцией-Болгарией. Стоит нам посмотреть на ПМВ под этим углом, как становится понятнее игра, ведшаяся СаСШ.
Они хотели влезть в войну. Хотели, даже ещё не зная, на чьей стороне они будут воевать, и хотели потому, что справедиво полагали, что, кто бы войну ни выиграл, следующим блюдом, поданным к столу победителя будут они - Североамериканские Соединёные Штаты.
Пока шла война в Европе, можно было позволить себе отсиживаться в сторонке, но мировая война потому и называется мировой, что результатом её является не новый "пазл", сложенный на одном из континентов, а новая картина мира. Поэтому американцам, если они хотели как-то влиять на собственное будущее, следовало, пока не поздно, влезать в войну на её "европейском этапе". Проблема была в том, что американцев никто не ждал и в войну их никто не приглашал, и не приглашал по указанной выше причине - коалиции крайне неохотно идут на собственное расширение, новые участники, новые претенденты на послевоенный пирог никому не нужны.
Если Америка хотела "войти" в войну, ей следовало занять чьё-то место. Ей нужно было, чтобы из коалиции кто-то "выпал". Кто? Если СаСШ хотели стать членом Антанты, то они не могли претендовать на место, которое там занимала БИ, это было попросту смешно, но точно так же американцы не могли вытеснить из Антанты и Францию, таким образом единственное место, на которое они могли рассчитывать, было местом, вроде бы прочно занимаемым Российской Империей.
И вот сама подобная "постановка вопроса" уже заслуживала если и не немедленного согласия со стороны Лондона-Парижа, то благожелательного рассмотрения наверняка. Две "России" Антанте были не нужны, но тут речь шла о том, чтобы заменить одну другой. "Почему бы и нет?"
С точки зрения англичан это имело определённый смысл, так как главной проблемой связанной с РИ было то, что после войны (в том случае если она будет выиграна, конечно, чего в 1916-17 никто ещё по понятным причинам не знал и знать не мог) Российская Империя в смычке с Францией потребовала бы "роспуска" Германской Империи (у РИ на эту тему имелся даже межгосударственный договор с Французской Республикой, о чём англичане знали). Одно только это оправдывало замену "союзника" России "союзником" СаСШ. Не говоря уж о том, что само по себе усиление России в английские планы отнюдь не входило, а между тем, оправдайся надежды французов и доминируй они в послевоенной Европе, и Англии, хочешь не хочешь, но пришлось бы усиливать Россию в пику Франции, а чем сильнее становилась Россия, тем больше в силу пошлых географических причин начинала она угрожать английским интересам в Азии и на Дальнем Востоке. И в этом смысле Америка тоже выглядела куда предпочтительнее. Она, правда, могла начать на что-то там претендовать, но то когда ещё будет.
"Да и потом, - подумали, наверное, англичане, - бодливой корове Бог рог не даёт." И это да, это было святой правдой. У Америки рог не было. У Америки не было армии.
25
Воюющее государство воюет всем, что есть в его распоряжении. В том числе и армией. Армия это меч государства и понятно, что бывают ситуации, когда без меча не обойтись. И точно так же, как выковывается, закаляется и затачивается меч, выковывается, закаляется и затачивается армия.
В мирное время создать армию нельзя. Армию создаёт война. Горячая война. Поединок государств, в котором меч пробуется о меч так, что искры снопами. Только и только таким образом можно выяснить, что у вас в руках - оружие или плохо закалённая никчемная полоска металла. И поддерживать армию в боеготовом состоянии возможно тоже только точно так же - вновь и вновь пробуя её в деле, а не на парадах.
Никто не замечает, а, не замечая, и не задумывается над тем очевидным фактом, что единственным государством на Земле, которое имеет полноценную армию, явлется единственная же на сегодня сверхдержава США. Никто не только не замечает, но и не хочет замечать, что американцы воюют самым наигорячим из всех возможных образом последние семьдесят лет, то-есть на протяжении жизни вот уже трёх подряд поколений. Они не дают своему мечу заржаветь, они непрерывно переходят от одной войны к другой, пробуя себя на всех вообразимых "театрах", в самых разных уголках планеты, в самых разных климатических, демографических и прочих -ических условиях против самых разнообразных противников.