Дверь. Альбом
Шрифт:
— Нет, мадам. Я поднялся позже обычного и сразу же поспешил вниз.
— Но… ваше выражение лица… Я решила, вы знаете, что она не возвращалась.
— Она не спускалась к завтраку, а завтракает она всегда очень рано.
В этот момент до нас донесся взволнованный голос Мэри Мартин, объясняющей что-то горничной в холле над нашими головами. Минуту спустя она уже мчалась вниз по лестнице, дробно стуча каблучками.
В следующее мгновение она ворвалась ко мне с криком, что в комнате Сары все перевернуто вверх дном. Джуди сразу же как ветром сдуло. Поспешно одеваясь, я успела учинить Мэри настоящий допрос. По ее словам,
В комнате Сары царил полнейший беспорядок. Кто-то сдвинул в угол кровати матрац и подушки, выбросил из шкафа одежду и обувь, переворошил бумаги на письменном столе. Даже ее сундук был взломан, а его содержимое валялось на полу. Истории болезней членов семьи, которые она, как ветеран свои медали, всегда держала при себе, были брошены на кровать и, очевидно, тщательно просмотрены.
Во всем этом беспорядке было что-то весьма непристойное, как если бы кто-то сорвал с Сары одежду и выставил ее немолодое тело на всеобщее обозрение.
Джуди, заметно побледневшая, стояла в дверях.
— На твоем месте я бы не входила, — произнесла она. — Во всяком случае, ни к чему не прикасалась бы, пока не приедет полиция.
— Ее удар хватит, — заметила заглядывающая в комнату через мое плечо Клара, — когда она все это увидит. Она такая аккуратная!
Но у меня было ужасное предчувствие, что ничто в этом мире уже не сможет расстроить бедную Сару.
Было пятнадцать минут десятого, когда я позвонила в полицию. Полчаса спустя прибыл помощник суперинтенданта полиции инспектор Гаррисон в сопровождении полицейского.
Они осмотрели комнату Сары, после чего, оставив там полицейского, инспектор прошел со мной в библиотеку.
Инспектор Гаррисон был человеком небольшого роста и плотного телосложения с абсолютно голым черепом и такими ярко-голубыми глазами, какие встретишь только у ребенка. Разговаривая со мной, он вытащил из кармана деревянную зубочистку и откусил от нее кончик. Как я позже узнала, их у него был просто неисчерпаемый запас. По его словам, он бросил курить и ему необходимо было все время держать что-нибудь во рту.
Он был не склонен видеть в исчезновении Сары что-либо серьезное. Во всяком случае, до тех пор, пока для этого не появятся более веские основания. Однако он заинтересовался нашим грабителем и особенно теорией Уолли, полагавшим, что вор прятался в вентиляционной трубе. Когда я ему об этом рассказала, он сразу же отправился в умывальную, а затем в комнату горничной и тщательно все осмотрел. Однако на подоконнике в чуланчике Клары было столько царапин, что они мало чем могли помочь инспектору.
— Он, конечно, мог забраться сюда, в этом нет никакого сомнения, — произнес инспектор, закончив осмотр. — Но мне не хотелось бы быть на его месте, когда он отсюда выбирался. И все же это вполне возможно.
Затем он отправился бродить по дому, время от времени привлекая на помощь Джозефа. Вскоре появился Уолли и присоединился к нам с Джуди в гостиной,
— Ради Бога, Уолли! Сядь и успокойся!
— Если я тебя так раздражаю, ты можешь уйти в другую комнату.
Джуди закурила.
— Не могу понять, — медленно произнесла она, глядя на Уолли. — Что тебе до Сары? Мне кажется, ты всегда был к ней довольно равнодушен.
— Когда-нибудь ты все узнаешь.
Джуди бросила на него быстрый взгляд.
— Почему же не сейчас?
Не ответив, Уолли резко повернулся и возобновил хождение по комнате.
Несколько минут царило молчание. Неожиданно Уолли остановился. Как выяснилось, ему в голову пришла мысль, что Сара уехала в Нью-Йорк, и он предложил Джуди позвонить матери и узнать, там ли Сара. После долгих препирательств между Джуди и Уолли было решено, однако, не волновать Кэтрин, и я связалась по телефону с Джимом Блейком, который после того, как я ему все рассказала, пообещал, что позвонит ей под каким-либо предлогом и осторожно все разузнает. Когда меня позже спрашивали, как он держался во время нашего разговора, я мало что смогла вспомнить. Кажется, он очень удивился, а потом сказал, что плохо себя чувствует, но сейчас встанет, позвонит Кэтрин, а днем зайдет к нам.
Вскоре он позвонил нам и сообщил, что Сары, судя по всему, в Нью-Йорке нет, напомнив, чтобы мы ждали его около трех.
Однако это сообщение странным образом подействовало на Уолли. Мне кажется, он испугался, хотя, возможно, такое впечатление у меня сложилось позже, в свете того, что я знаю сейчас. Все же, как я припоминаю, он выглядел так, будто не спал всю ночь. Кроме того, он все время нервно крутил свой перстень, чего я не замечала за ним с тех самых пор, как он вернулся с фронта.
Он беспрестанно курил, а в те моменты, когда его пальцы не были заняты сигаретой, крутил и крутил перстень с печаткой.
Один раз он нас оставил и отправился наверх взглянуть на комнату Сары. Полицейский открыл ему дверь, но внутрь не пустил. Он также перебросился парой слов с Мэри, что я могла тогда только предполагать, а сейчас знаю наверняка. Однако он уже снова был с нами в гостиной, когда там появился инспектор и, достав из кармана очередную зубочистку, начал свой разговор.
— Прежде всего, — произнес он, — на вашем месте я бы не делал поспешных выводов. Вероятнее всего, леди жива. Я почти уверен в этом. Мы, конечно, пошлем людей в морг и больницы, но, как вы понимаете, существует множество причин того, что человек решает исчезнуть, причем иногда так же загадочно, как и ваша Сара. У мисс Гиттингс, как вы все хорошо знаете, был ключ от дома. Не могла ли она, к примеру, сама, вернувшись прошлой ночью сюда, искать что-нибудь в своей комнате?
— Одетая в темные брюки? — спросила я резко.
Моя горячность вызвала улыбку на лице инспектора.
— Возможно. Иногда происходят и более странные вещи. Но вернемся к ключу от ее комнаты. Как я понимаю, он торчал снаружи прошлой ночью?
— Так сказала моя секретарша.
— Но сейчас он в замке с внутренней стороны двери.
— Не могу этого понять. Сара всегда запирала свою комнату, когда уходила из дома. Запирала комнату и брала ключ с собой.