Дверь
Шрифт:
– Мы воюем. Мы – почти маги. Но тот, черный, он обученный, а мы, дедушка, лохи чилийские, хотя и жабу съели.
Учитель про лохов ничего не понял, но вдруг оживился, решив использовать старую как мир тактику – начал задавать вопросы вместо ответа.
– Вы же сами говорили, что в школе учились, книжек много прочитали. Что в них полезного было написано?
– Учебники? Тьфу, говна кусок. Там для жизни ничего нет. Ни для нашей, не для вашей. У нас про магию из других книжек узнать можно. Ну и из мультиков и игр
Учитель поднял палец и погрозил им Пикселю.
– Ты, мальчик, память свою напряги. Расскажи что и как, а тебе подскажу, что в нашем мире из твоих знаний пригодно.
Вот жук навозный! А Пиксель повелся и ну рассказывать.
– Магия боевая. Это просто совсем. Либо ты используешь природные силы, либо свои силы, либо энергию вселенной…
– Ну, ты брат, заливаешь! Какая нафиг вселенная! Тактика, прежде всего. Концентрация мысли и мгновенное принятие решений, – важно возразил Тоник.
– Ты еще про магию мертвых вспомни! Вот черный колдун, он – маг ветра или огня! Как пить дать!
– Не факт! Он разносторонний. Я про таких читал. Но тут главное – заклинания надо выучить. А наш, гм, учитель, ни одного не знает.
– Одно точно знает. Если запомнил, как я пожар тушила, – тихо заметила я.
– Вы про главное забыли, – невозмутимо заявил старик, – Природа всю энергию вам просто так не отдаст. Вы у нее кусочек взять можете, не больше. И через себя пропустить. А если свою энергию тратить начнете – так и помереть можно.
– Точно. У меня так друг умер, – я чуть Пикселя не стукнула.
Это же его любимый коммент, который он под моими фотками часто пишет, зараза. Тупая дурацкая фраза, ничего не означающая, и смешная, и дебильная одновременно.
– Чтобы понять как вести борьбу, нужно сначала изучить противника. Пока мы про него знаем мало, – мои слова были приняты одобрительно, но Пиксель тут же одумался и решил возразить.
– Как же! Он нас тоже слегка изучил. Но если встретимся лицом к лицу – он попросту нас убьет и все дела. Но если ты будешь его отвлекать, то я смогу его завалить.
По небу лениво ползли клоки черного дыма. Почти прозрачные. Усталость постепенно уходила и Пиксель начал резвиться.
– Если верить нашим теоретикам, в огне должен жить хоть один завалящий саламандр. Или еще кто-то, но я забыл, как эта тварь называется.
Пиксель подкрался к тлеющим углям, подул на них и как заорет:
– Саламандер, выходи!
По-честному, я решила, что прямо сейчас на него прыгнет такая огненная ящерица с шипами на растопыренных щеках. Даже расстроилась, когда никто не возник. Деревья вокруг странно обгорели. Стоят как черные скелеты, а макушки вроде бы живые.
– Цыпа-цыпа-цыпа! – ласково позвал Пиксель, не желая сдаваться.
– Саламандру просто так не выманишь. Ее приманивать нужно, – вдруг предупредил Тоник.
– На, – Пиксель протянул на ладони щепотку сухих сосновых иголок.
Из углей показалась мелкая мордочка неизвестного животного. Огненная с черными смышлеными глазками и рогом на носу, но не носорог.
– Хворый он какой-то, – завистливо заметил Тоник.
– Не нравится, свою вызывай.
Я не успела спросить, что он будет делать, когда приманит саламандру, как та молнией сиганула на руку Пикселю и вспыхнула. Он зашипел и стряхнул огонь на песок.
– А вот внимательнее надо было книжки читать, – приговаривал Тоник, поливая руку Пикселя водой.
– Она умерла! – потрясенно шептал Пиксель, и в его голосе я слышала неподдельное горе.
– А как иначе? Она только в огне жить может. Вот дурак. Ну, заплачь мне еще! – ворчал Тоник.
Учитель, совершенно обалдевший, смотрел за всем этим, вытаращив глаза.
– Неа, не вся умерла, – я пригляделась – на земле тлела микроскопическая зверушка.
Достав зажигалку, я пригласила искорку в гости. Она помешкала недолго и запрыгнула на фитиль.
– И что теперь? Щас как рванет! – предупредил Пиксель.
– Может, рванет, а может и приживется.
Звонко щелкнула своей любимой Зиппо, найденной в вагоне метро пару лет назад, смотрю – а в пламени зверек беснуется. Вроде бы, даже довольный.
– У тебя бензину там много? – спохватился Пиксель.
– Перед походом заправила. На, забирай. Ты ее вызвал, тебе и заботиться. Она теперь у тебя как Тамагучи будет. Ее выгуливать нужно и кормить, – пошутила я, но учитель активно закивал головой.
Могу поклясться, что до этого он даже не подозревал, что в огне может кто-то обитать. А еще мне показалось, что до того, как Пиксель выдумал вызывать саламандру, она и сама не знала о своем существовании. Он ее как бы обнаружил из ничего. При помощи своего, а может, и нашего совместного воображения. Тут я запуталась и решила послушать что говорит Тоник.
– А у меня в детстве меч был. Пластмассовый. Серый такой. С узорами на рукоятке. Ножны тоже ничего были, но на них мама наступила почти сразу. Если бы мне тогда стальной подарили, я бы мог его сейчас вообразить и рубить все что захочу, – размечтался Тоник.
Вот то кого не ожидала, так от него. Я думала, что он только на компе в игрушки рубился. Наверное, ему три года было, когда он мечом махал. Сначала дома, а потом во дворе, хвастаясь перед другой малышней. Небось, еще при этом и орали всякие кличи боевые. А Тоник геройствовал и никому не давал поиграть своим драгоценным мечом. И еще мне показалось странным то, что Тоник вдруг заговорил про детство. Он всегда тщательно избегал этой темы. Она для него табу.
– Меч, говоришь. А что, – согласился учитель, – Может, сработать. Воображение в магии – первейшая сила.