Дверь
Шрифт:
Снисходительно улыбался – надеюсь, что мы правильно поймем друг друга.
Суровое выражение показывало недовольство перед чьей-то беспросветной тупостью.
И вот оно – издевательский изгиб рта – вы что, забыли, как смеялись надо мной, не верили в мое могущество?
Завершающее, доброе, но строгое выражение – милостивого и решительного властителя.
Благодушно вздохнув, он погладил руками подлокотники, расслабился, заметив меня.
– Помыться тебе бы не помешало. Ты не можешь в таком виде вести судьбоносные переговоры, –
– Могу. Я теперь могу все. Ты не представляешь, какое это удовольствие не зависеть ни от чьего мнения. У меня есть все. И я могу ходить хоть в кухонном переднике.
– У тебя пока нет еды.
– Это только пока. Завтра мои новые подданные прибудут с разными угощениями. Вот увидишь! Они же захотят меня задобрить. А так – у меня есть все!
Во мне сидел бес противоречия и угомониться не хотел.
– Тогда зачем тебе нужна эта резиденция?
– Просто так. Захотелось. Тем более что предыдущий ты сама развалила своим золотым троном. Этот, деревянный намного лучше. Кстати говоря – а из какого дерева он сделан? У нас такое не растет.
Сварт похлопал трон с нескрываемым удовольствием.
– Это дуб. Он прочный.
– Обязательно велю повсеместно посадить дубы. Много. А потом велю срубить их и изготовить для меня красивую мебель.
– Дубы долго растут. Из желудей. И считаются волшебными, – понимая, что привираю, я исправилась, – Дуб он сказочный. На нем по цепи кот бродит. А вокруг друиды. Привязывают врагов к стволу их же кишками. И только тогда дуб становится волшебным.
Моментально вспомнилось, как мы с родителями ездили в парк. Осенью. Шуршали листьями. Я азартно собирала желуди, радуясь на них как на сокровища. А иногда мы видели ярких соек, которые жадно поглощали желуди прямо с веток. Про происки друидов я тогда ничего не знала и тихо радовалась осени.
– Ты снова грустишь? Не порть мне настроение. Я запрещаю тебе грустить!
Сделав вид, что решил меня развеселить, Сварт сотворил с помощью волшебства сотни летучих змей. Он метнулись ввысь, росчерками пересекли пространство и исчезли, издавая тихие хлопки.
– Надо потренироваться.
Он повторил тот же фокус с мышами, но они сначала повторили маневр змей, а потом опали, громко шлепаясь, словно спелые сливы. Две шмякнулись на меня. Одна – на своего создателя. Превратившись в кляксы.
– Сейчас мы тут картинную галерею сделаем, – странно улыбаясь, сообщил Сварт.
Заставил меня развесить по стенам холсты психованного художника. Прохаживался, наслаждаясь ими. А потом выгнал меня вон.
На площади было светло и жарко. И дышалось гораздо приятнее, чем в мрачном дворце. Я надеялась увидеть в небе своего дракона, но его не было.
– Заходи. Уже можно смотреть, – позвал Сварт.
Теперь нашим гостям придется идти к трону между рядами чудовищных монстров. Самым внятным из которых была жопастая тетка с головой мухи.
– А это что за выхухоль корявая? – надо мной нависала зверюга с челюстью английского бульдога на тонкой шее, ноги у нее были тоже как кривые прутики, зато тело – как у сморщенной жабы.
– Да какая разница. Главное, что они вскоре оживут.
Волшебство отняло у него много сил и он полоснул мое предплечье, чтобы насытиться. Спине было жестко лежать на полу. Сварт сидел на троне, утирая кровь с лица.
– Даже если они оживут, тут мало что изменится. Знаешь, я родилась и жила в городе, который был для меня как живой. Ну, в том смысле, что я его ощущала как человека. Пожилого. Уставшего. Доброго временами. Иногда даже сварливого. А твой проклятый город на проклятом острове – он мертвый. Он как язва.
– Ты права! То, что мы только что построили, не вписывается в общий стиль. Надо немного подреставрировать наш домик.
Сварт вышел из здания. Осмотрел его придирчивым взглядом. И как состарит. Словно ему лет пятьсот и его кислотой поливали. Жесть и трэш. Но пока еще довольно прочный.
– Я отказываюсь в этом участвовать! – Тоник был готов убить всех волшебников, даже стариков.
– Ваш план проигрышный. Если вы ошибетесь, опасность возрастет стократ, – миролюбиво уговаривал его старичок с желтоватой седой бородой.
Пиксель скрипнул зубами.
– Уважаемые чужеземники отважные люди, – учитель сурово оглядел собравшихся, выявляя несогласных, – Они хотят вдвоем проникнуть на остров и победить колдуна.
– И спасти свою подругу, – встрял волшебник помоложе.
– Да. Спасти. Благородный порыв.
Дискуссия затянулась. Тоник и Пиксель понимали, что их план идет вразрез со стремлением общества, которому важнее сохранить в живых как можно больше людей. Победить с наименьшими потерями. И на их месте они поступили бы так же.
– Господа, – сдерживая ярость, напоследок высказался Пиксель, – Поговорили и хватит. Мы остались при своем мнении. Вы – при своем. Завтра вы пойдете на переговоры с этим гадом. Я заранее уверен, что он вас даже слушать не станет. И тогда мы поступим, как считаем нужным. А вы дадите нам пять часов, прежде чем начинать атаку.
Учитель всплеснул руками.
– Это наше последнее слово, – подытожил Тоник и ребята покинули совет.
Оба были уверены, что справятся. И оба были уверены, что если не справятся, то живыми колдун их не оставит.
– Ладно, дождемся их возвращения, а там видно будет. Пошли тренироваться, – Пиксель решительно пошел к ближайшему озеру.
Они несколько часов по очереди ставили барьер и преодолевали его. Но как ни старались, незаметно прорваться не получалось. Терялся фактор неожиданности. Электрические разряды, звуковые удары и оглушающие эффекты вымотали ребят до изнеможения.
– Позвольте мне дать вам совет, – учитель присел на берегу рядом с валяющимся Пикселем.
– Валяй. Хуже не будет.