Двери во Тьме
Шрифт:
– Это на додже, что ли? – уточнил я, вспомнив отъезжавшую машину.
– Точно.
– Сам за рулем?
– Нет, приехал кто-то за ним.
Вот как… значит, Паша скандал планировал. А зачем скандал? Очень просто: без скандала его все равно никто бы вот так не отпустил. Тут месяц дорабатывать положено, а чтобы прийти на смену и уволиться за секунду – такого не бывает. И кто-то его уже ждал на улице.
– А чей додж? – спросил я.
– Не знаю, впервые вижу.
Вот и все, что узнали, в сущности. Вышли на улицу, отошли чуть в сторонку от кучки куривших сотрудников Горсвета, Федька тоже вытащил из портсигара папиросу.
– Чего дальше делать будем?
– Куда он мог так резко податься?
– Откуда я знаю? – Федька бросил обгоревшую спичку и выпустил облако дыма изо рта и ноздрей. – В Сочи поехал, до весны, куда же еще. Загорает сейчас… с барышнями.
– Это понятно. Но раз так сразу, и еще заехали за ним, – он к подельникам двинул, это без вариантов.
– И где подельники?
– Я бы автосервис проверил для начала. А потом… потом бы на КПП поинтересовался – не проезжал ли. На КПП-2 в первую очередь.
– Захолмье?
Через это КПП люди ехали или в промзону, на карьер, металлургический или электростанцию, или в Захолмье. Ну еще пара деревень была по пути, да и все. А если Пашу увязывать с Матвеем Червонцем, а оно вон как все совпадает, то очень логично, что Паша именно к нему и поедет. Более чем логично. Именно так я Федьке все и изложил.
– Не лишено, – пришел он к выводу, выслушав. – Поехали к сервису, чего время терять.
И даже папиросу бросил недокуренной.
Покрутившись у автосервиса, ничего интересного не обнаружили. Серого доджа не было ни на улице, ни на стоянке, а гараж сегодня явно не открывали: под дверью снег еще не был отброшен. Заглянули и в сам гараж, где наткнулись на мастера:
– Ты чего, уже машину сдавать приехал? – удивился тот. – Так мы не готовы, записываться надо.
– Не, я как раз записаться.
Пришлось записываться, причем заказ приняли аж на следующую неделю – сейчас все утепляться кинулись с началом зимы. Как раз передо мной молодой парень в таком же, как и у его начальника, комбинезоне из военной ткани, только грязном, наклеивал квадрат войлока на дверцу такого же «кюбеля», как тот, на котором я катаюсь.
– С самого ранья подъезжай, понял? – напутствовал меня мастер.
– Понял.
От сервиса погнали на КПП-2. Уже реально погнали, то есть быстро поехали, невзирая на скользкую дорогу. Машина придерживалась планируемой траектории очень условно, заставив в очередной раз вспомнить о цепях, так и лежащих в багажнике. Дороги были в основном расчищены, снег не сыпал, а вместо него на ярко-голубом небе светило солнце, о котором мы уже забыть успели.
Когда проезжали мимо аэродрома, с него как раз взлетел зеленый У-2 с большой красной звездой. По номеру увидел, что это Николай. Интересно, Настя здесь или в вылете?
КПП выглядел солидно – огромный двухэтажный бетонный дот со стальными дверями и стальными же задвижками на окнах. Его серая глыба нависала над пробитой в снегу дорогой, которую сейчас перекрывал опущенный шлагбаум. Еще один дот, одноэтажный и намного меньший, прижимался к шлагбауму с другой стороны, и через длинную амбразуру я мог видеть голову пулеметчика, устроившегося за СГ-43 [4] .
Между двумя дотами, за шлагбаумом, прохаживался боец в тулупе и с карабином СКС на плече. Еще один, в одной гимнастерке враспояску, без оружия, набирал в ведро уголь из огромной черной кучи, сваленной почти у самой стены. Из трубы курился дымок, делая тем самым дот не воинственным, а каким-то даже ненастоящим.
4
Станковый пулемет Горюнова.
На стоянке возле укрепления стояли «студебеккер», и рядом с ним ГАЗ-67Б, а чуть дальше – «тридцатьчетверка» без башни, зато с большим V-образным отвалом, которая, по всему судя, и пробивала дорогу до промзоны и Захолмья. Возле нее стояли и о чем-то болтали двое мужиков в теплых замасленных комбинезонах и сбитых на затылок танкистских шлемах.
Чуть подальше, за углом укрепления, стояла еще одна машина – еще один «студер», но с уже укрепленной стальными листами и решетками кабиной и кузовом вроде большого стального кирпича с бойницами и прожекторами на кронштейнах. На ней караул по ночам периметр объезжал и постреливал по всему подозрительному.
«Кюбель» я припарковал как можно ближе ко входу. В доте оказалось тепло, а следовательно, уютно, даже голые бетонные стены ощущения не портили. Начальником караула оказался старший лейтенант в расстегнутом белом полушубке, сидевший за столом и читавший газету. На стене у него за спиной висел на брезентовом ремне ППШ. Кроме него в этой комнате были еще двое: связист за столиком, уставленным телефонными аппаратами, и «регистратор», или как его правильно называть. В углу активно топилась печка, от которой волнами шло тепло.
Удостоверения Горсвета сработали: старлей выслушал наш рассказ про то, что сотрудник Горсвета куда-то сдернуть решил с казенным имуществом, после чего распорядился:
– Ивашкин, полистай журнал.
– Есть, – подтвердил получение приказа молодой пухлощекий писарь, после чего уже у нас спросил: – Кого искать будем?
– Тягунова Павла Валерьевича, – сказал я и добавил: – Или додж сороковой, пикап, серый, номера не знаю.
– Так… додж есть… – быстро сказал писарь, двинув палец по строчкам своих записей. – Тягунова нет…
– Петров? – предположил я. – Павел Валерьянович?
– Петров есть, – кивнул писарь. – Павел Валерьянович, именно. И Мышлицкий Бронислав Владимирович, водитель. Они в Захолмье поехали. Мышлицкий вообще здесь часто бывает.
– Он отсюда или из Захолмья? – уточнил я.
– Из Захолмья, насколько я помню, – сказал писарь, ткнув пальцем в какую-то пометку. – И машина оттуда. Что-то еще?
– Все, пожалуй, – подумав, ответил я. – Спасибо за помощь. Дорога почищена до Захолмья, насколько я понимаю?