Двери во Тьме
Шрифт:
– И что бы вы ответили? – уточнил я.
– А ничего не ответил бы, – ответил Милославский честно, как ни странно.
Надо же, честно ответил – я ожидал чего-то вроде «все бы честно рассказал», во что бы ни на секунду не поверил.
– Валерий Львович, так чему вы удивляетесь? – всунулся я с вопросом, прежде чем он успел продолжить. – Как я еще должен был реагировать? Кругом допуск нужен, ничего нельзя. Иван как партизан молчит, как я должен был реагировать?
– Осторожно, – буркнул Милославский на полтона ниже. – И действовать так, чтобы самому головы не лишиться. Насколько
– Да.
– А нарываться было обязательно?
– А оно само получилось. Тут уточнили, там вопросы задавали – и вот тебе на, нарвались. Как-то так примерно.
– Где Мальцев сейчас? – спросил Милославский.
– В городе, – ответил я максимально обтекаемо. Если специально уточнять не будет начальник, то вполне достаточная информация. Милославский уточнять и не стал, вид у него был задумчивый.
Молчание в кабинете затянулось минут на пять. Затем Милославский сказал:
– Вот что… Пока все эти дела в городе не закончатся, переезжайте жить сюда, в жилой корпус. С Настей переезжайте, я дам команду, чтобы комнату подготовили. – Перехватив мой взгляд, он его неверно истолковал и добавил: – Там очень неплохо, я сам иногда ночую в одном из номеров, и городское начальство останавливалось. – После чего выдал самую суть своего распоряжения: – И за пределы территории ни ногой. Вообще. До особого распоряжения.
– В нашем соглашении о казарменном положении ни слова не было, – чуть кривовато улыбнулся я. – Поэтому я вынужден буду отклонить ваше любезное предложение, Валерий Львович. Если что не так – можете вернуть меня из командировки к основному месту службы. Или я сам вернусь, если вам почему-то будет это сделать затруднительно.
– Дурак! – неожиданно разозлился и перешел на грубости Милославский. – Ты не соображаешь вообще ничего? – Я обратил внимание, что запас вежливости иссяк и он перешел на «ты». – Тебя просто убьют в городе – ты такое гнездо разворошил, столько дерьма всплыло – не жить тебе там. А здесь, здесь, – он опять принялся барабанить ладонью по столу, – здесь безопасно, понял? Здесь крепость. Сюда входа нет ни комендатуре, ни Горбезопасности без моего личного разрешения, ты понимаешь? Я для того и строил эту территорию. Трудно мозгами пошевелить, чтобы понять?
Понять как раз было легко. Поверить – уже сложнее. Нет, то, что сказал Милославский, звучало правильно, в том числе и насчет «чистоты рядов органов»: мне пока никто не говорил, что здесь круговая порука и коррупция. Но я знал всегда точно: если начинают сталкиваться интересы на самом верху – на нижних никто внимания не обращает, и в качестве разменной пешки использовать кого угодно, хотя бы даже и меня, Милославский сможет без каких-либо моральных затруднений.
И вот в такую заботу с его стороны верится тоже как-то так… не до конца. Я понимаю, конечно, что я сотрудник просто замечательный, но все же не настолько, чтобы стать незаменимым. И желание охранять меня как самого ценного члена общества мне понятно не до конца – мой босс со словами «чистый альтруизм» сочетается так себе, скорее даже плохо сочетается.
– Тебе допуск был нужен? – вдруг спросил он. – Останешься здесь и получишь допуск.
Зачем это он? Замануха или… зачем я ему так чертовски нужен? Ну не может быть такого, я же по должности никто практически. Да, мы дважды были в рискованных рейдах, но в них кто угодно мог сходить, подготовленные люди есть. И тогда он меня не сильно и берег, откровенно говоря. Берег бы – не погнал бы под самую Тьму с очень неясными перспективами вернуться обратно. Так что логика все же хромает чуток.
– Не нужен мне допуск больше, Валерий Львович, – ответил я. – Я лучше дома поживу. Разрешите идти?
По глазам увидел, что разрешать он не хотел. Он явно думал о чем-то таком… с вызванной охраной, с задержанием, но… не решился. Я вооружен, я настроен против, я у него в кабинете, кругом люди, которым не надо показывать себя именно такой стороной… в общем, он сдержался. Вздохнул глубоко, потом буркнул:
– Идите! – вновь перейдя на «вы», после чего добавил: – И с завтрашнего утра жду вас здесь, на службе. До конца рабочего дня. Извольте присутствовать.
Я и пошел. Попрощался с секретаршей, вышел на улицу и быстрым шагом направился к научному корпусу. Ивана еще не было, так что я поставил кипятиться воду для чая, а сам уселся у окна, поглядывая, не бежит ли местная вохра меня арестовывать, но все было тихо. Я даже чаю успел напиться дважды до того момента, когда вернулся Иван.
– Что у тебя? Чего главный хотел? – спросил он с порога.
– Хотел меня убить и съесть за то, что по городу аресты идут. Но передумал и не стал. У тебя что?
– Карта ничего пока не дала. Я двух ребят попросил подумать над ней – может, и выйдет что-то.
– А по Могилевичу?
– Открытая информация, адрес здесь, – он протянул мне клочок бумаги. – Где работает и что делает – без понятия, сам понимаешь. Дата провала, как и куда попал, есть опросная анкета по его слою действительности. Все.
– Ну адрес – это уже хорошо, – обрадовался я.
– Если он не переехал, – чуть обломал меня Иван. – Адрес-то общажный, если человек чуть денег поднял – то уже где-то в другом месте живет.
– Зато работу по общаге вычислить можно, – возразил я. – Все след какой-то.
– Может, и так, – согласился он. – У тебя здесь дела еще есть? Я бы обратно уехал: мне бумажной работы подкинули выше головы, до утра теперь сидеть.
– Поехали, без проблем, – сказал я, поднимаясь со стула. – Хоть посплю… и еще в одно место заскочить надо.
«Заскочил» я на рынок. Глупость, конечно, но очень заинтересовали новые прицельные на кольтах. Кто такой умелец, что за подобную работу взялся? И что он еще умеет?
Слава Длинный был на своем посту и с ходу продал мне шесть кольтовских магазинов увеличенной емкости, таких же, с резинками, как и те, что я купил для ТТ.
– Слав, это кто делает? – Я потыкал пальцем в целик на своем пистолете.
Длинный глянул мельком и сразу ответил:
– Да он же и делает. – Его рука постучала по стопке магазинов. – Петраков Андрюха, я тебе говорил. Улица Васнецова, дом десять, что ли. «Металлоремонт». Он теперь вообще по оружию всерьез работать взялся, там много полезного.