Двери во Тьме
Шрифт:
Дверь снизу хлопнула, вошли в подъезд, Геннадьевич их светит сейчас. Скоро уже поднимутся, и тогда начнется…
– Золотая, бери ППШ, взводи и встань здесь. – Я показал на угол, образуемый стенкой нашей как бы прихожей, в которой места только одному человеку куртку снять, и тем закутком в комнате, в который втиснули кровать. – Когда скажу – подашь. И веревку держи. Веревку дернешь опять же когда я скажу. Дернешь – и тяни, не дай двери обратно отскочить, поняла?
– Ты что задумал? – Глаза совершенно
– А есть другие опции? – обернулся я к ней. – Нас давно не убивали? Вступим в переговоры или что? На чай позовем?
– С чего ты взял, что они нас убивать идут? – буквально остолбенела она от такого моего заявления. – Отвезут на Крупу, там разберутся…
– Они нас или сразу грохнут, или отвезут куда-то на опыты, – сказал я, глядя ей в глаза. – Никто с нами ни о чем беседовать не будет. Не время спорить уже, понимаешь? И проверять на себе я не хочу, что они там задумали. Все. Ты со мной?
– А с кем же еще?
– Тогда сейчас – не спорь. Удастся выбраться – там хоть обругайся, а пока – молчи и жди команды. Нам выжить пока надо.
Разозлилась, но смолчала – самая лучшая на сейчас реакция. Нет у меня ни сил, ни времени ее убеждать и успокаивать: у меня у самого как будто ведро ледышек в кишках, у меня в ушах звон от страха и адреналинового потопа, у меня сейчас руки дрожать начнут, а в коленях уже теперь слабость. Я что, не понимаю, на что иду? Все я понимаю, и понимаю то, что с этого момента стану дичью, но выбора как бы не вижу: нет его, выбора этого самого.
Вторая дверь хлопнула, тамбур прошли, теперь уже все. Я присел у двери, глазом к замочной скважине. Замки тут еще допотопного образца, обычный ключ с бородкой, с моей стороны скважина крышечкой повторной прикрывается, а с обратной и вовсе ничем. Зато отлично за дверной глазок работает, разве что смотреть через него визитеру получится только… в область паха. Или вот как я сейчас смотрю, на лестницу. И почти весь пролет мне виден.
Шагов слышно не было, передвигались пришедшие осторожно. Увидел, как показалась голова в вязаной шапочке на площадке ниже, за ней вторая…
Резко назад отпрянул, вскинул вальтер с глушителем – один в стволе, магазин полный. Весь в слух обратился… есть шаги, есть, не ниндзя идут, а люди в тяжелой зимней обуви. Я даже слышу, как кто-то за перила хватается, как одежда шуршит. А оружие у них пока по-походному – его еще вскинуть нужно, а может, и патрон дослать, не знаю. Они ведь стучать в дверь намерены, они никак не ожидают, что получится вот так.
Толстая труба глушителя уставлена в белую дверь. Изнутри она белая, масляной краской покрашена, а со стороны подъезда бурая – все та же, пропади пропадом, «половая» краска. Почему «половая»? Да потому что за… утомила она уже, надоела.
О чем я?
При чем тут краска?
А, не суть, лишь бы со страху глупостей не наделать. Сколько мыслей сразу пронеслось, а те, на лестнице, за это время и пары шагов сделать не успели небось.
– Дверь! – громким шепотом.
Все, страх ушел, весь мир сузился до дверного проема, что передо мной. Никаких других мыслей.
Дверь открылась легко и беззвучно – недаром я петли недавно смазал. Просто так смазал, чтобы не скрипели без всякой задней мысли. Вот они и не скрипнули.
Три человека прямо на лестнице, передний уже на площадку ногой ступил, автомат на груди стволом вниз висит.
На дверь смотрят с недоумением.
Удивил – победил. А они этому иллюстрация.
Зря ты его так повесил. Это я про автомат.
Потому что опоздал.
Ты умер.
Никто из них не ожидал такого.
Вальтер почти без отдачи выплюнул две пули в лицо идущему первым, и он сразу начал заваливаться назад, а я уже стрелял по двум другим, пока магазин не опустел. Выпустил все девять – выстрелы негромкие, словно кто-то в ладоши хлопает, слышно, как гильзы катятся.
Магазин неудобно у П-38 выкидывается – как у ПМ, то есть медленно. Поддел защелку, выбросил брякнувшую железку под ноги, втолкнул в рукоятку следующий, сразу сбросив затвор с задержки. Прицел на людей на лестнице. Двое неподвижны, один, тот, что шел сзади, шевелится, пытается то ли подняться, то ли автомат в мою сторону навести. Всем по паре пуль, в грудь, уже наверняка. Потом тому, что шевелился, еще две, для уверенности. И рывком назад, к окну, по пути выхватив у Насти из рук ППШ.
– Держи дверь! Вали всех, кто пойдет по лестнице!
Она лишь кивнула, присела в прихожей на одно колено, вскинув свой автомат. Только бы соседи не полезли на площадку. Рывком окно на себя, волна холодного воздуха ударила в грудь.
А те, что снизу, у серого «жука», так и стоят. Помог глушитель: ни хрена они не слышали.
То, что что-то пошло не так, они поняли лишь с первым выстрелом. Я навел прицел сначала на белый снег, потом на голову одного из стоящих на улице. Они даже смотрели на окно, насколько я понял. Сигнала ждали или что?
Короткая очередь треснула, эхо от нее пробежало по всем окрестностям. Приклад упруго толкнулся в плечо. Человек на улице даже не дернулся – свалился мешком, лицом вперед. Второй метнулся к машине, и моя следующая очередь прошла мимо, взбив фонтанчики снега. Но я спугнул его – он не решился лезть в кабину, а бросился вокруг машины, надеясь найти за ней укрытие. Вторая очередь попала в него, сбив с ног, а еще одна добила окончательно – вокруг трупа, лежащего на снегу лицом вниз, начало разбегаться по снегу большое темное пятно, быстро увеличиваясь, – видать, куда-то удачно ему попал.