Двери во Тьме
Шрифт:
Потом понеслись все по коридору, топая сапогами по рассохшемуся паркету с разболтанными плашками. Наружу наряд нас выпустил без задержки – уснуть заново еще не успели. К моему удивлению, никакого отходняка после стрельбы и шести убийств я не чувствовал, голова была холодной, сознание чистым как лед. Почему? Наверное, потому, что ждал чего-то подобного со дня на день, был готов. А может, и по какой-то другой причине, мне не принципиально в сущности.
Настя тоже была сосредоточена, молчалива – и спокойна. Все же я счастливейший из смертных, потому что сумел влюбиться в женщину, которую не надо сейчас тащить на руках, попутно успокаивая
– Блин, а опель мой так бросим? – возмутился Федька после того, как мы его потащили к «виллису».
Лезть в джип он не пожелал, к тому же притащил канистру с водой, чтобы опелю в радиатор залить.
– А что ты предлагаешь? – обернулся я к нему. – К самолетам бежим – как еще за КПП выйдешь?
– А ты уверен, что туда кто-то вообще тревогу давал? – с сомнением посмотрел на меня Федька. – Ну сам прикинь: на нас же наезд за то, что мы комендачей на всю эту шоблу натравили. Чтобы на КПП стоп-список закинуть, надо сперва с комендантом договариваться. А тот уже наши имена знает. Хрен чего будет.
– Федь, я там, у своего дома, пять человек положил. Как ты думаешь, комендант уже успел позвонить? А если успел, то нас ищут?
Федька вздохнул и головой покачал:
– Вас с аэродрома искать и начнут, неужели не понятно? А вот с КПП – очень сомнительно. Я же сказал, что процедура непростая. Землей поехали, или точно в засаду влетим.
Уговорил Федька. Потому что прав, пожалуй. Где бы я стал искать нас в первую очередь? У аэродрома, тут к гадалке не ходи. И быстро взлететь не получится: пока самолеты из ворот вытащим, пока прогреем – достанут. Надо машиной уходить, вариантов нет. И вот еще что, насчет машин…
– Настя, к «блицу» подгони нас, пожалуйста.
«Виллис» рыкнул мотором, развернулся почти на месте, подняв колесами фонтаны снега, рывком тронулся с места и резко оттормозился у грузовика. Все мешки и сумки перебросили в кузов, куда я вскарабкался, невзирая на протесты Насти.
– Тесно в кабине будет: с автоматами не развернешься.
– Тогда и я к тебе! – заявила она и полезла следом.
– Да после КПП уж лезла бы, пока погрейся, – запротестовал я, но она меня отшила сразу, заявив, что ей не холодно.
Да уж, не холодно, как же.
В кузове было ехать не только холодно, но еще и тряско, жестко и совершенно не комфортно. Ухватиться можно было только за край высокого борта, но тогда сидеть было неудобно. А если не держаться, то тебя начинало валять во все стороны, особенно на поворотах. Хорошо, что хотя бы от ветра дощатый кузов защищал вполне удовлетворительно, а то бы вообще закоченел.
У КПП ничего необычного не происходило, по крайней мере с виду. Пусто, шлагбаум опущен, от дота уютно тянет дымком. Сонный комендач-часовой заглянул в кабину и кузов машины, проверил документы, продиктовав данные скрывавшемуся за окошком писарю. Немного удивился тому, что женщина в кузове едет по такому холоду, в то время как в кабине свободное место есть, – даже Федьке попенял за отсутствие джентльменских навыков. Потом нас пропустили, и едва шлагбаум поднялся, к КПП на большой скорости подлетел еще один автомобиль, какой-то кургузый то ли пикап, то ли грузовик, но разглядел я его с трудом: свет фар, бьющих прямо в глаза, мешал.
«Блиц», подвывая трансмиссией, начал неторопливо и солидно разгоняться. Фары высветили полуразрушенные дома за полосой отчуждения, стало немного страшно – никогда не ездил через это жуткое место вот так, открыто, в кузове, кабина всегда предоставляла дополнительную защиту, пусть даже иллюзорную. Хотя те же крестьяне здесь катаются в кузовах – и ничего, да и не только крестьяне. Так что это я просто избалован, получается.
Но место по-любому страшноватое – я здесь, слава богу, успел в фонарщиках чуть-чуть повоевать, увидел, что способна рожать Тьма, скапливаясь в местных подвалах.
– Настя, очки, – сказал я, натягивая на глаза свои мотоциклетные. – Темно, призрак может вплотную подлететь, а мы и не увидим.
– Хорошо, – коротко ответила она, вытаскивая свои пилотские очки из сумки и надевая.
Опель разогнался, в кузове вновь затрясло, а я на всякий случай подался к заднему борту – как-то не понравилась мне машина, ехавшая следом. Очень уж нервно неслась. Подумал даже, что Горбезопасность за нами, но те тихо себя вести бы не стали, устроили бы шухер прямо на КПП, а эти и не дернулись. Кто? Кто-то из тех, кто стоял у серого «жука»? Очень может быть.
Опель катил неторопливо, дорога была трясучей из-за проезжавшей днем гусеничной техники, так что Федька машину жалел. Да и полагал, похоже, что от неприятностей мы уже убежали и впереди его ждет новая жизнь в Сальцеве, при деньгах и прочих удовольствиях. Хотя подозреваю, что переезд он все же планировал с совсем другой суммой в кармане.
В одном месте мне показалось, что темная тварь скакнула с крыши одного дома на крышу соседнего, но за нами она не погналась, так что я даже вслух об этом говорить не стал. Тут им самое место обитать. Авось допрыгает до КПП, и там ее из ДШК снимут.
Фары появились через несколько минут, когда наш опель добрался уже до самой окраины. И приближались они быстро: водитель той машины явно не слишком заморачивался сохранностью подвески. А для этого надо иметь вескую причину, желательно очень вескую. Например, им кто-то приказал догнать нас во что бы то ни стало.
Перебежав к кабине и попутно чуть не вылетев из кузова на кочке, я постучал кулаком по крыше. Федька, сообразив, что остановка сейчас будет лишней, лишь опустил стекло.
– Федь, хвост за нами.
– Я вижу, у меня зеркало есть, – крикнул он. – Что предлагаешь?
– А что предлагать? Доезжай до первого закрытого поворота, а там по тормозам и все огни отключай. И если успеешь, то заберись к нам в кузов. Если мимо проедут – это не к нам, а если следом полезут – то по законам военного времени решать вопрос будем: валим без предупреждения.
– Понял, лады! – крикнул он и чуть прибавил скорости.
– Настя, давай со мной!
Пристроились рядом, на коленях, вцепившись руками в задний борт. Фары были все ближе и ближе, из точек они превратились в лучи, которые почти добивали до нас. Федька чуть сбросил скорость, позволяя им нас разглядеть, потом и вовсе почти затормозил, заправляя неуклюжий грузовик в крутой поворот между двумя высокими заборами. «Блиц» проехал еще метров тридцать – сорок, выдавливая колею в пока не очень глубоком снегу, прежде чем остановился окончательно. Фары погасли. Хлопнула водительская дверь, Федька спрыгнул на снег и, высоко подкидывая колени, побежал к углу забора, на ходу досылая патрон своего ППШ. Рисково, но правильно – так он еще во фланг стрелять сможет.