Двести лет вместе. Часть первая. В дореволюционной России
Шрифт:
А вот, после советских десятилетий строго оглядясь, пишет современный еврейский автор из диаспоры: «Конечно, эта история [евреев] была, как и у других народов, не только история благочестивых, но и бессовестных, не только беззащитных и ведомых на смерть, но и вооружённых, несущих смерть, не только преследуемых, но и преследующих. Есть в этой истории страницы, которые без содрогания нельзя открыть. И как раз эти страницы систематически и намеренно вытеснялись из сознания евреев» [80] .
80
Sonja Margolina. Das Ende der Lugen: Ruffland und die Juden im 20. Jahrhundert. Berlin: Siedler Verlag, 1992, S. 151.
По заключению Э. Ренана, удел народа Израиля отначала был: стать бродилом для всего мира. Эта мысль, согласно или полемически, повторяется и у наших современников: «Мы стали бродильным началом среди неевреев, в среде которых мы жили» [81] . –
И по многим историческим примерам, и по общему живому ощущению, надо признать: это – очень верно схвачено. Ещё современнее скажем: катализатор. Катализатора в химической реакции и не должно присутствовать много, а действует он на всю массу вещества.
81
И. Эльдад. Еврейская аномалия в трёх измерениях // Время и мы: Международный журнал литературы и общественных проблем. Нью-Йорк, 1984, № 76, с. 147.
82
Н. Воронель. Оглянись в раздумье…: [Круглый стол] // "22", 1982, № 24, с. 118.
К этому следует добавить не только несомненную подвижность ума, еврейское «доверие к разуму и ощущение, что конструктивными усилиями можно решить все проблемы» [83] , но и – острую чуткость к струям времени. Чутче евреев, я думаю, нет народа во всём человечестве, во всей истории. Ещё только первые молекулы тления испускает государственный или общественный организм – уже евреи от него откидываются, хотя были бы доселе привержены, уже – отреклись от него. И едва только где пробился первый росток от будущего могучего ствола – уже евреи видят его, хвалят, пророчат, выстраивают ему защиту. – «Такое свойство темперамента, при котором евреи всегда оказываются на стороне "самых передовых" идей… очень уж для нас, евреев, характерно» [84] .
83
А. Воронель. Трепет иудейских забот. 2-е изд. Рамат-Ган: Москва-Иерусалим, 1981, с.63.
84
А. Воронель. Агасферическое сознание и сионизм // "22", 1992, № 80, с. 204.
Предпринятый тут обзор мнений даёт нам до некоторой степени объемлющее сознание, с которым мы вступаем в дальнейшее чтение.
Глава 13 – В ФЕВРАЛЬСКУЮ РЕВОЛЮЦИЮ
123-летняя история неравноправного подданства еврейского народа в России (считая от Указа Екатерины 1791 г.) закончилась с Февральской революцией.
Стоит оглянуться на атмосферу тех февральских дней – каким подошло общество к этому моменту эмансипации?
Первую неделю петроградских революционных событий газет не было. А затем они выступили с трубным гласом, менее всего задумываясь или ища жизненные государственные пути, но наперебой спеша поносить всё прошедшее. В невиданном размахе кадетская «Речь» призывала: отныне «вся русская жизнь должна быть перестроена с корня» [1] . (Тысячелетнюю жизнь! – почему уж так сразу «с корня»?) – А «Биржевые ведомости» выступили с программой действий: «Рвать, рвать без жалости все сорные травы. Не надо смущаться тем, что среди них могут быть и полезные растения, – лучше чище прополоть с неизбежными жертвами» [2] . (Да это март 17-го или 37-го?) – Расшаркивался новый министр иностранных дел Милюков: «До сих пор нам приходилось краснеть перед нашими союзниками за наше правительство… Россия лежала мёртвым весом на деле союзников» [3] .
1
Речь, 1917, 7 марта, с. 2.
2
Биржевые ведомости, 1917, 8 марта (здесь и далее – утренний выпуск), с. 5.
3
Биржевые ведомости, 1917, 10 марта, с. 6.
Редко в те первые дни можно было услышать дельные слова о том, что же надо теперь вообще делать в России? Улицы Петрограда в хаосе, сотни полицейских загнаны под замок, по городу не утихает беспорядочная вольная стрельба, – но всё заливает общее ликование, хотя по каждому конкретному вопросу разброд мыслей и мнений, разноголосица перьев. Вся пресса и общество сходились едва ли не в одном: в безотложном установлении еврейского равноправия. Красноречиво писал Фёдор Сологуб в «Биржевых ведомостях»: «Самое существенное начало гражданской свободы, без чего земля наша не может быть святою, народ не может быть праведным, всенародный подвиг не станет священным… – снятие вероисповедных и расовых ограничений».
Равноправие евреев продвигалось, и даже весьма быстро. Первого марта (ст. ст.), за день до отречения царя, за несколько часов до знаменитого «Приказа № 1», губительно толкнувшего армию к развалу, – комиссары Думского Комитета, посланные в министерство юстиции, В. Маклаков и М. Аджемов, провели распоряжение по министерству: зачислить всех евреев – помощников присяжных поверенных в сословие присяжной адвокатуры. – «Уже 3 марта… председатель Государственной Думы М. Родзянко и министр-председатель Временного правительства кн. Г. Львов подписали декларацию, в которой говорилось, что одной из главных целей новой власти является "отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений"» [4] . – Затем, 4 марта, военный министр Гучков внёс предложение открыть евреям дорогу в офицерство, а министр просвещения Мануйлов – отменить процентную норму для евреев. Оба предложения были приняты без помех. – 6 марта министр торговли-промышленности Коновалов начал устранять «национальные ограничения в акционерном законодательстве», то есть отмену запрета на покупку земли компаниям с евреями в правлениях.
4
Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1994, т. 7, с. 377.
И меры эти быстро проводились в жизнь. 8 марта в Москве зачислено в присяжные поверенные 110 «помощников»-евреев, 9 марта в Петрограде – 124 [5] , 8 марта в Одессе – 60 [6] . 9 марта киевская городская дума экстраординарным постановлением, не дожидаясь следующих выборов, включает в свой состав пятерых гласных-евреев [7] .
И вот, «20 марта Временное правительство приняло постановление, подготовленное министром юстиции А. Керенским при участии членов политического бюро при еврейских депутатах 4-й Государственной Думы… Этим законодательным актом (опубликован 22 марта) отменялись все "ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности"». Это был, по существу, первый крупный законодательный Акт Временного правительства. «По просьбе политического бюро [при еврейских депутатах] евреи в постановлении не упоминались» [8] .
5
Речь, 1917, 9 марта, с. 4; 10 марта, с. 5; и др.
6
Биржевые ведомости, 1917, 9 марта, с. 2.
7
Биржевые ведомости, 1917, 10 марта, с. 2.
8
Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1994, т. 7, с. 377.
Но, чтобы «отменить все ограничения, существовавшие для евреев во всём нашем законодательстве, чтобы искоренить… полностью неравноправие евреев», вспоминает Г.Б. Слиозберг, «надо было составить такой полный список всех ограничений… Составление списка отменяемых законов об ограничении евреев требовало большой осторожности и опыта» (и за это дело взялись Слиозберг и Л.М. Брамсон) [9] . – Израильская энциклопедия сообщает: в Акт «вошёл перечень статей российских законов, утративших силу с принятием постановления; почти все эти статьи (их было около 150) содержали те или иные антиеврейские ограничения. Отмене подлежали, в частности, все запреты, связанные с существованием черты оседлости; тем самым получила законодательное оформление её фактическая ликвидация, происшедшая в 1915» [10] . – Ограничения снимались слой за слоем: с передвижения, жительства, учебных заведений, участия в местном самоуправлении, с права приобретения собственности на имущество по всей России, с участия в казённых подрядах, в акционерных обществах, с права найма иноверной прислуги, рабочих и приказчиков, занятия должностей при поступлении на государственную и военную службу, с опекунств, попечительств. Вспоминая казус расторжения договора с Соединёнными Штатами, снимались подобные ограничения и с «иностранцев не воюющих с Россией держав», то есть главным образом с приезжающих американских евреев.
9
Г.Б. Слиозберг. Дела минувших дней: Записки русского еврея: В 3 т. Париж, 1933-1934, т. 3, с. 360.
10
Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1994, т. 7, с. 377.
Обнародование Акта вызвало множество эмоциональных выступлений. – Депутат Государственной Думы Н. Фридман: «За последние 35 лет русское еврейство подверглось гонениям и унижениям, неслыханным и небывалым даже в истории нашего многострадального народа… Всё… приносилось в жертву государственному антисемитизму» [11] . – Адвокат О.О. Грузенберг: «Если дореволюционная российская государственность была чудовищно-громадной тюрьмою… то самая зловонная, жестокая камера, камера-застенок, – была отведена для нас, шестимиллионного еврейского народа… И в первый раз ростовщический термин – "процент" – еврейский ребёнок познавал от… государственной школы… Словно каторжные в пути, все евреи были скованы одной общей цепью презрительного отчуждения… Брызги крови наших отцов и матерей, брызги крови наших сестёр и братьев пали на нашу душу, зажигая и раздувая в ней неугасимый революционный пламень» [12] .
11
Речь, 1917, 25 марта, с. 6.
12
Речь, 1917, 25 марта, с. 6.