Двести тысяч золотом
Шрифт:
Юрий в сердцах обозвал хозяина магазина «желтой мартышкой» и ушел курить на кухню, а Саша долго утешал Ольгу, убеждая ее, что все непременно наладится.
Однако скоро и Рудневу пришлось загрустить — ему тоже отказали от места, даже не объяснив причин. Опять начался затяжной кошмар поисков работы. Ежевечернее подведение итогов было далеко не радостным — потерянное время и сбитые каблуки. А ведь обувь надо чинить и платить за это деньги. Пока что жили работой Юрия и кое-какими накоплениями, но они таяли, как снег под жарким солнцем: не пo дням, а по часам.
Саша иногда заходил за Лобановым в бильярдную и, дождавшись конца работы, вместе с ним отправлялся домой. В один из таких вечеров Руднев решился серьезно поговорить с Юрием.
К предложению обсудить планы дальнейшей жизни капитан отнесся без энтузиазма, но приглашение немного посидеть в дешевой русской забегаловке принял. Устроились за столиком, покрытым несвежей скатертью. Официант, одетый на манер полового из старых трактиров, принес заказанный Сашей «дуплет»: селедку и селедочную же икру в стеклянной вазочке. К ним присовокупили маленький графинчик ханшина — самой дешевой водки из проса.
— Разве это «дуплет», — выпив рюмку, Лобанов подцепил вилкой кусочек селедки и повертел его, брезгливо разглядывая со всех сторон. — Настоящий «дуплет» состоит из паюсной икорочки и залома. И водочка должна быть от Смирнова или Попова.
— Зачем травить душу воспоминаниями? — невесело усмехнулся Руднев. — На икорку у нас денежек нет, да и вряд ли она водится в этом заведении.
— Саша, не верти хвостом, как лис. — Закурив, Юрий Петрович откинулся на спинку стула, жалобно скрипнувшего под его могучим телом. — Что у тебя на уме? Давай, выкладывай как на духу. Но если хочешь просить руки Ольги, предупреждаю, лучше на эту тему разговора не заводи.
— Да нет, я о другом, — нерешительно начал Руднев, не зная, с чего начать и как вообще отнесется Лобанов к тому, что он собирается рассказать.
В конце концов, решительно отбросив мучившие его сомнения, он поведал Юрию о своих приключениях, случившихся до того, как они встретились в яме земляной тюрьмы. Лобанов слушал не перебивая, только курил одну сигарету за другой. Когда Руднев закончил, капитан разлил остатки водки по рюмкам.
— За нового Конан Дойла!
— Я же серьезно, — обиделся Саша, отставив недопитую рюмку.
— Сказки, — отрубил Лобанов. — Ты в газеты писать не пробовал? Попробуй, может, возьмут? Все же приработок в нашем положении.
— Ты мне не веришь?
— Почему не верю? Вполне правдоподобная история. Я сам не раз слышал байки о сокровищах древних императоров, зарытых кладах, золотых россыпях в горах, алмазных копях и прочей ерунде. Во времена великих потрясений непременно вылезают на свет разные прорицатели и «святые» вроде Гришки Распутина и начинают ходить из уст в уста леденящие душу «правдивые» рассказы о несметных сокровищах. Предприимчивые людишки даже подробную карту предложат за сходную цену. Знаешь, в эмигрантской среде особо популярны рассказы об оставшихся в России фамильных бриллиантах…
Домой возвращались в унылом настроении, недовольные друг другом. Честно говоря, подобной реакции Руднев от Юрия не ожидал. Предложение вместе заняться розысками спрятанного в горах золота Лобанов категорически отверг, заявив, что он не имеет намерения зря тратить время на проверку мифов. Обидевшись, Саша всю дорогу молчал, а капитан ухмылялся и насвистывал марши, вышагивая, как на плацу.
— Какая кошка между вами пробежала? — поинтересовалась Ольга, наливая им чаю.
— Да так, — неопределенно ответил Юрий, а надувшийся Руднев молча уставился в свою чашку.
— Поссорились? Из-за чего? — улыбнулась девушка.
— Я же сказал, так, ерунда, — лениво отмахнулся Лобанов, но Ольга не отставала, явно намереваясь помирить приятелей.
— Хотите, я стану третейским судьей?
— Тоже мне, миротворец, — фыркнул Юрий, и тут Саша не выдержал.
— Почему бы нет? — запальчиво возразил он. — Действительно, пусть Ольга нас рассудит. Она тоже…
— Что тоже? — Капитан бросил на друга предостерегающий взгляд, призывая не втягивать сестру в их спор. Но заметив, что она недовольно хмурится, неожиданно изменил тон. — Впрочем, как знаешь.
— Говори, Саша, — попросила Ольга, и Руднев начал второй раз за сегодняшний вечер рассказывать историю похищенных сокровищ.
В отличие от брата девушка восприняла услышанное вполне серьезно, и, когда Юрий опять начал посмеиваться, она поддержала не его, а Руднева:
— Хотите, попробуем проверить, правда это или нет?
— Конечно, правда. — Саша вышел на кухню, порылся в своих вещах и, вернувшись, протянул Ольге на раскрытой ладони амулет погибшего американца. — Вот, он принадлежал Джону Аллену.
— Любопытная вещица. — Девушка осторожно взяла двумя пальцами тумор и поднесла ближе к свету.
— Амулет еще не доказательство, — не унимался Лобанов. — Ну и как же вы хотите проверить, правдива эта история или нет? Отправимся в горы? Прикажете подать салон-вагон или полетим на аэроплане?
— На чердаке лежат кипы старых газет, — не обратив внимания на его тон, сказала Ольга. — Давайте поглядим, было ли в них сообщение об ограблении банка.
— Читать китайские газеты? — раздраженно дернул плечом брат. — Мы же не разберем ни черта в иероглифах!
— А вот тут ты ошибаешься, — возразила ему сестра. — Там английская «Hopс Чайна дейли ньюс». Ну, кто со мной на чердак?
Юрий отказался, и разбирать пыльный хлам отправились Ольга с Рудневым. Вскоре они вернулись с несколькими пачками пожелтевших газет и принялись просматривать их. Лобанов наблюдал за ними с ироничной усмешкой, но, когда сестра молча подала ему старый номер «Hopс Чайна», выражение его лица изменилось.
— Кто бы мог подумать? — прочитав заметку, ошарашенно пробормотал он. — Мы в это время сидели в окопах…