Движение солнца

Фанетти Сьюзен

приходила в себя.

Он занимал свой разум и не падал духом благодаря тому, что представлял свое

будущее вместе с ней. Он собирался жениться на ней, сделать так, чтобы она набила его

татуировку, привести ее в свой дом. Он представлял, как приходит домой к ней, как они

обнимаются и читают книги, или же смотрят фильмы. Как он относит ее к себе в кровать,

к ним в кровать, как он оставляет в ней свое семя, чтобы она носила его ребенка. Он был

занят мыслями о том, как

она сидит на высоком стуле в его мастерской и наблюдает за

тем, как он придает форму куску дерева и вырезает. Он погружался в мечты о том, как он

путешествует с ней на старом жилом автофургоне, который ей так пришелся по душе,

наблюдает за тем, как она бросает гневные взгляды на людей, которые стараются занизить

стоимость его деревянной вазы. Он старался занимать свои мысли мечтами, как она

держит их ребенка в своих руках.

Это была единственная жизнь, которую он желал. И для этого нужно было, чтобы

она пришла в себя, чтобы он мог воплотить это в реальность.

Поздно вечером, на четвертый день, незадолго до того, как он начал бы отсчет

начала пятого дня, рука Лилли дернулась в его ладони. Он пребывал в дреме на границе

между сознанием и сном, и резко встрепенулся, приходя в сознание, когда это произошло.

Потом он стал сомневаться, что это произошло на самом деле. Он присел на стуле и стал

ждать, когда она сделает это еще раз. На протяжении долгих напряженных мгновений, за

которые он старался охватить взглядом все ее тело, чтобы он не смог упустить ни единого

изменения, он ожидал каких-либо изменений.

И затем она сделала глубокий вдох.

— Лилли?

Она была неподвижна.

Господи Иисусе, Спорти. Очнись. Очнись, очнись.

Глава 21

Лилли казалось, что она прибывала в сознании некоторое время, потому что ни один

из звуков, что она слышала, не казался ей знакомым. Она знала, что находилась в

больнице. Она прекрасно понимала, что была подсоединена к аппаратам, чувствовала

легкое неудобство от фиксирующего пластыря на ее запястьях и жесткое проникновение

внутривенных катетеров, тянущее ощущение от лейкопластыря на ее груди, который

удерживал датчики кардиомонитора. Она могла слышать необычные звуки больницы, в

170

которой кипела работа, пикающие звуки мониторов в ее палате, разговоры за пределами

ее. Определенно точно, это была больница. Но она только не была уверена, почему.

Прежде, чем она открыла глаза, она знала, что Исаак — тот, кто держит ее за руку,

его жесткие, грубые ладони, ощущались тепло и нежно на ее коже. Исаак. Ее любовь.

Он

был здесь; он был с ней. Она старалась понять, что это могло значить. Было что-то, что

она должна была знать, что ей было необходимо знать, что-то важное. Но это ускользало

от нее.

Комната начала медленно приобретать четкие очертания. Свет в палате был ярким и

резал ей глаза, но прежде, чем она могла закрыть их вновь, ладони Исаака сжались на ее

щеках.

— Лилли? Ах, Спорти. Ты со мной? Ты пришла в себя? — она слышала нотки

отчаяния в его голосе и попыталась ответить ему, но у нее не получишь выдавить из горла

ни звука. Она попыталась кивнуть, но ее шея не желала ей подчиняться. Вместо того,

чтобы попытаться еще сильнее распахнуть глаза и посмотреть на него, она крепко сжала

свои пальцы вокруг его.

— О, Господи. Лилли, слава Господи. Ох, младенец Иисус, — он придвинулся к ней

ближе и поцеловал лоб. Он улыбнулся ей; затем, как если бы его первый поцелуй не

удовлетворил его потребность, он начал осыпать дождем из поцелуев ее щеки, нос,

подбородок, губы и вновь ее тело. К тому времени, когда он закончил и посмотрел на нее

снова, она уже могла четко видеть. Он выглядел ужасно, под его прекрасными глазами

залегли темные круги. Она подняла руку, которую он не держал, и удивилась, увидев ее в

гипсе.

Когда она полностью пришла в сознание, вместе с ним вернулась нестерпимая боль.

Она поняла, что она чувствовала боль по всему телу. Она старалась понять, что

произошло. Автомобильная авария? Каким ее было последнее воспоминание? Исаак

ласково гладил ее лицо и затем взял что-то в руку возле ее плеча.

Голос раздался через динамик, который был расположен где-то в комнате, спросил:

— Вам что-то нужно?

Исаак прокричал:

— Она пришла в себя!

Голос ответил ему:

— Кто-нибудь сейчас подойдет.

Он поднес ее руку к своим губам, все повторяя:

— Ты будешь в порядке, Спорти. Ты будешь в полном порядке.

И у нее не было причин не верить ему. Поэтому она просто прикрыла глаза.

~oOo~

Лилли проснулась с Исааком, практически лежащим на ней, его ладони крепко

прижимались к ее плечам, его грудь тяжело прижималась к ее.

— Проснись, детка. Все в порядке. Ш-ш-ш-ш. Не причини себе боль.

Сон быстро расселся, оставляя после себя только кусочки образов, когда она поняла,

где находилась. Она извивалась под весом Исаака, чувствуя нарастающее раздражение от

его слов, которые звучали снисходительно. Она чувствовала себя беспомощной и