Движение солнца
Шрифт:
и Хаоса убрать все следы их пребывания здесь, а также для того, чтобы избавиться от
того, что осталась от Рея Хобсона.
Больница находилась в двадцати милях езды. Сидя на полу грузовика, с Дэном,
сидящим напротив него, пережимая ее рану, Исаак склонился над неподвижным телом
165
своей старухи и в первый раз с того момента, как его сестра сбежала, оставив его с отцом,
он
~oOo~
Он сказал людям в больнице, что она его жена. Он абсолютно не колебался, когда
говорил это. Он прекрасно знал, что они не будут расспрашивать его, а ему нужно было,
чтобы они предоставили ему беспрепятственный доступ к ней. Но они сразу же унесли ее
от него, и теперь он и Дэн сидели в комнате ожидания. Исаак не мог найти себе места от
беспокойства.
Он практически протоптал дорожку в приемном покое от постоянного хождения
взад и вперед за три часа без каких-либо новостей от врачей, затем вернулись Шоу и Лэн.
Шоу подошел к нему в середине его уже натоптанного маршрута и отвел его в сторону.
— С Реем все улажено, все чисто, твой байк у клуба. Я знаю, что это дерьмовое
время, но нам необходимо поговорить об Уайетте.
Исаак мог сказать только одно об Уайетте.
— Этот мудак — покойник. Оставьте его мне.
Шоу покачал головой.
— Без голосования, нет, През. Тебе нужно мыслить разумно.
Тугая проволока контроля, что каким-то образом до этого момента сдерживала
Исаака, лопнула, он в то же мгновение схватил Шоу за его байкерский жилет и
пригвоздил его тело, жестким ударом, к ближайшей стене.
— Ты видишь эту кровь? Там было так много крови! Она может умереть — она
могла бы быть уже мертва — и Уайетт сделал это! Я разорву его на части своими
собственными руками. Я уничтожу его.
Дэн подбежал к нему сзади, и попытался оттащить его прочь. Исаак отпустил Шоу и
стремительно отошел в дальний конец комнаты. Он просто не мог думать об этом дерьме
прямо сейчас. Он мог думать только о Лилли. Что произошло? Почем они не говорят ему
ничего? Он опустился на стул и уронил голову в ладони.
Спокойный, как всегда, Шоу подошел вновь к нему и присел рядом.
— Сосредоточься на ней в данный момент, През. Я позабочусь о том, чтобы Уайетта
удерживали до тех, пока ты не будешь готов. Я позабочусь об остальном. А ты
сосредоточься на своей старухе.
Исаак кивнул и вновь вернулся к ожиданию.
~oOo~
Когда, наконец, доктор вышел и прокричал: «Кто тут семья Лилли?», Исаак был так
сильно
его подтолкнуть. Он поднялся на ноги, и доктор, которая выглядела слишком чертовки
молодой, чтобы ей доверили жизнь его старухи, указала взглядом на стулья в углу.
Когда он посвящал ее в произошедшее, он сказал ей лишь только то, что обнаружил
ее на полу, истекающую кровью, что было правдой. Теперь доктор Р. Инглетон, чье имя
было вышито на правой стороне ее халата, спросила его:
— И вы больше не можете ничего добавить по поводу произошедшего?
Исаак покачал головой.
— Простите, док. Она лежала на полу, истекая кровью. Она была в сознании, но едва
ли. И она была холодной.
Доктор Инглетон кивнула.
— Она впала в шоковое состояние, — она вздохнула. — Позвольте мне рассказать в
каком состоянии она теперь находится, потому как, полагаю, для вас это имеет очень
166
важное значение, и затем я вас введу в курс дела, чего можно ожидать от ее травм — мои
догадки, по крайней мере.
Исаак кивнул, но не ответил ей ни слова. Он не хотел отвлекать ее от объяснений,
какого хрена происходило.
— Она потеряла много крови — почти 40%. Это очень опасная ситуация, которая
может нанести серьезный вред внутренним органам. Но она очень спортивная — на самом
деле, в очень хорошей форме, с хорошей сердечно-сосудистой системой, поэтому это,
определенно, помогает ей. Но, в данный момент, она в коме. Она дышит сама, ее
жизненные показатели показывают все признаки улучшения, что обозначает, что ее
функции внутренних органов постепенно приходят в норму и восстанавливаются. Но мы
не можем сказать с определенной точностью, повлияет ли это на работу ее мозга, пока она
не придет в себя, если, конечно, она придет в себя.
— Она может умереть? — Исаак принудил себя, чтобы его горло, в конце концов,
вытолкнуло эти слова, и они были произнесены.
Доктор была с ним честна.
— Да. Мне жаль говорить вам это, но ее состояние в данный момент является
критическим. Но, опять же, она показывает некоторые признаки улучшения.
— Могу я быть с ней?
— Она пробудет еще как минимум несколько дней в палате интенсивной терапии.
Приемные часы там проходят по очень строгому расписанию. Мне очень жаль.
— Пошло нахрен это. Я не оставлю ее. Ни за что. Попробуйте, выведите меня, если
сумеете.
Она вздохнула и задумалась.