Движимые

Бромберг Кристи

Втягиваю дыхание, мое сердце разрывается из-за него и воспоминаний, которые его мучают. Хочу дотронуться до него. Обнять. Заняться с ним любовью. Позволить ему раствориться во мне. Сделать все, что заставит его на мгновение забыться.

— Черт, прости — он вздыхает с раскаянием, скребет руками по лицу и смотрит в небо. — Я часто извиняюсь перед тобой. — Засунув руки в карманы, он смотрит вниз, и встречается со мной глазами. — Мне очень жаль, Рай. Я не хотел…

— Это нормально чувствовать себя так. — Я делаю к нему шаг, поднимаю руку и кладу ее ему на щеку. Он льнет лицом к моей руке, разворачивая ее, чтобы быстро

прижаться поцелуем к центру моей ладони, прежде чем закрыть глаза, впитывая все эмоции, которые он осмысливает. Принятие им от меня утешения согревает мою душу. Дает надежду, что со временем он сможет поговорить со мной. Его безграничная ранимость играет на струнах моего сердца и раскрывает душу. Притягивает меня к нему. Когда он открывает глаза, я смотрю в них, исследуя их глубины. — Что произошло, Колтон?

— Я уже говорил тебе раньше. Не пытайся исправить меня…

— Я просто пытаюсь понять. — Я еще раз глажу его по щеке, прежде чем спустится вниз и прижать ладонь к его груди там, где бьется сердце.

— Знаю — он выдыхает. — Но это то, о чем я не люблю говорить. Черт… это то, о чем никто не должен говорить. — Он отрицательно качает головой. — Я говорил тебе, первые восемь лет моей жизни были просто кошмаром. Я не хочу забивать твою голову деталями. Это было… твою мать! — Он ударяет ладонью по перилам между нами, поражая и Бакстера, и меня. — Я не привык объясняться перед кем-либо. — Он сжимает челюсть, заставляя мышцы пульсировать. Мы стоим в тишине, пока он смотрит на меня с грустной улыбкой. — Клянусь Богом, это всё ты!

— Я? — заикаюсь я, ошеломленная. Какое я имею отношение к тому, что только что произошло?

— Мммм, — бормочет он, пристально глядя на меня. — Я никогда не терял бдительности. Никогда не открывался… — он качает головой, на его лице написаны смущение и понимание. — Мне так долго удавалось забывать об всем. Игнорировать эмоции. Игнорировать все, но ты… Ты разрушаешь стены, которые я даже и не знал, что возвожу. Ты заставляешь меня чувствовать, Райли.

Чувствую, будто весь воздух выкачали из легких. Его слова лишают меня разума и в то же время наполняют мыслями. Возможности мерцают и загораются. Надежда умирает последней. Мои собственные стены рушатся. Мое сердце переполнено его признанием.

Он поджимает свои прекрасно вылепленные губы, поднимает руку и кладет ее мне на плечо, бесцельно водит большим пальцем взад и вперед по обнаженной ключице.

— Испытывая чувства, когда я так привык жить в тумане… это притягивает старое дерьмо… старых призраков, которых я думал, что давно похоронил.

Он протягивает другую руку и кладет ее мне на талию, притягивая к себе. Я прижимаюсь лицом к его шее, вдыхая уникальный аромат Колтона, которого, кажется, мне всегда будет мало. Он обхватывает меня своими сильными руками, прижимаясь ко мне, будто ему нужно чувствовать меня, чтобы помочь смыть свои воспоминания.

— Я так долго жил, пытаясь отгородиться от людей. От такого рода эмоций… Райли? Ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь?

Его слова питают любовь, цветущую в моем сердце, но я знаю, что ему неудобно от его неожиданного признания, и я не хочу, чтобы он внезапно взбесился, когда он это поймет. Прибегнет к пит-стопу. Чувствую необходимость сделать что-то — добавить легкомыслия — прогнать его демонов хотя бы на ночь. Наклоняюсь к нему и касаюсь медленным, опьяняющим поцелуем его губ,

пока не чувствую, как увеличивается его эрекция, упираясь мне в живот.

— Думаю, могу достаточно легко это почувствовать, — бормочу я ему в шею.

Смех вибрирует в его груди.

— Ты так прекрасна. — Он подносит руку к моему подбородку, запрокидывая мою голову, наклоняется и дразнит мои губы своими. Мое имя — благоговейный вздох на его губах. Его язык ласкает мой снова и снова, дразня меня, намереваясь соблазнить и добиваясь полной капитуляции своим танцем. Никогда не думала, что можно заниматься любовью с кем-то, лишь целуясь, но Колтон доказывает, что я ошибалась.

Он мягко порхает языком по моим губам, нежность его твердых губ уговаривает меня еще больше в нем нуждаться — нуждаться в вещах, которые я никогда не думала возможны или даже могут возникнуть снова. Его нежность так неожиданна, так всепоглощающа, что глаза обжигают слезы, пока я теряюсь в нем. Забываюсь в нем.

— Ты так потрясающе красива, Рай. Я этого не заслуживаю, но мне это нужно. — Выдыхает он мне в губы, его руки обхватывают мою шею. — Прошу, позволь мне показать тебе…

Будто ему нужно меня спрашивать.

Поднимаюсь на цыпочки и провожу пальцами по его волосам на затылке. Смотрю на него, его глаза обрамлены густыми ресницами и наполнены всеми невысказанными словами, которые он пытается выразить. Запрокидываю голову и в ответ приближаюсь губами к его губам.

Смеюсь, когда он наклоняется и, подхватив меня под колени, поднимает и несет по разбитому стеклу пивного стакана, разбросанному по всему полу. Заходит внутрь и со мною на руках поднимается по лестнице в свою спальню. Локтем щелкает по выключателю, когда мы входим в комнату, и огонь пробуждается к жизни в камине в углу комнаты.

Он останавливается у края кровати и ставит меня на ноги.

— Это та часть, где ты восхитительно, медленно, сладостно проводишь со мной время? — шепчу я, ссылаясь на его слова, сказанные ранее.

Вижу, как от моих слов его глаза сверкают. Он наклоняется и протискивается языком между моих раздвинутых губ.

— Детка, я хочу наслаждаться каждым сантиметром твоего невероятно сексуального тела. — Чувствую его руки на молнии у меня на спине, а затем кожу овевает прохладный воздух комнаты, когда он медленно расстегивает платье. Он намекает на то, что хочет сделать со мной. Его хриплый голос ласкает меня, сочетаясь с ощущениями от кончика пальца, следующего по пути расстегиваемой молнии. Чувствую натяжение ткани, и она сползает вниз и разливаясь вокруг моих высоких каблуков.

— Боже, женщина, ты испытываешь мужское самообладание, — он произносит проклятие, глядя на меня, его зрачки расширяются, когда он впитывает весь мой образ в нижнем белье, которое сегодня вечером он видел только мельком и частями.

Провожу руками по черному кружевному корсету, со вставкой красного цвета в области лифа, вниз к широкой оборке, пока не дохожу до подвязок, прикрепленных к ней.

— Тебе нравится? — спрашиваю я игриво, с ухмылкой на губах.

— Ох, детка. — Он втягивает в себя воздух, сокращая расстояние между нами, пожирая глазами вид, предстающий перед ним. Он обнимает меня и дергает на себя, так что мы оказываемся лицом к лицу, наши губы в миллиметре друг от друга. — Больше, чем нравится. Я хочу — рычит он, двигаясь назад и толкая меня на кровать.