Двое из трех
Шрифт:
Он поднял бровь.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты продолжаешь говорить, что я какая — то скрытая стерва, но что насчет тебя?
— А что насчет меня?
— Такой вежливый «да сэр» и «нет сэр» — очевидно, что в тебе больше нет ничего бунтарского. Почему ты так стараешься сделать меня плохой, когда очевидно, что ты больше не такой?
— Я же говорил, все было в шутку. Кроме того, я вырос. Я же говорил, что я больше не тот глупый ребенок, — он плотно сжал губы, а выражение его лица стало холодным.
— Но все же ты все еще хочешь, чтобы я была такой же тупой девушкой, — проворчала я.
— Рокки, брось. Если ты хочешь, чтобы я был честен, я подумал, что это будет способ снова соединить нас. Знаешь — веселиться. Но смотри… — он жестами указал на нас. — Мы грыземся и спорим так же, как и всегда. Это хорошо! Это показывает, что мы можем быть одинаковыми, не будучи одинаковыми.
Я отвернулась и покачала головой, не дав ответа.
Он запрокинул голову и застонал.
— Ты злишься на меня или что?
Злюсь, потому что ты закрываешься от меня? Злюсь, потому что ты дважды ушел от меня?
Я оглянулась на него и изогнула губы в невинной улыбке.
— Почему я должна злиться?
Он закусил губу и нахмурился.
— Хватит глупостей, ладно? Прости, что дразнил тебя. Прости, что обвинил тебя в скучности.
Я закатила глаза и вздохнула.
— Ты не понимаешь, да?
Его руки взметнулись вверх в отчаянии.
— Очевидно, что нет.
— Я злюсь…
— Я так и знал!
Я сузила глаза.
— Я злюсь, потому что ты можешь стоять здесь и судить меня, когда ты, очевидно, ничего обо мне не знаешь, и это потому, что ты отрезал меня от своей жизни!
— Ладно, я это заслужил, — признал он.
К сожалению, я не была готова.
— Что ты там говорил о необратимом вреде? Неужели ты думаешь, что я не понимаю шуток?
— Я начал этот беспорядок, так что я собираюсь и закончить его. Мы снова друзья, ясно? Нет доказательств обратного. Давай просто веселится снова.
— Как я могу развлекаться, когда ничего о тебе не знаю? Тебе никогда не будет достаточно комфортно, чтобы все рассказать мне!
— Я уже много рассказал о себе.
— Должно быть, я пропустила это.
Он почесал бровь и вздохнул.
— Как я уже сказал, извини, если я толкал тебя на неправильный путь. Думаю, я чувствовал себя немного виноватым в том, как все закончилось между нами, и я спешил вернуть все в норму.
Хорошо, он чувствовал себя виноватым. Но это не ответит на животрепещущий вопрос в моей голове.
— Почему ты ушел, Джесси?
— Я… — его голос сорвался.
— Не комфортно, верно, — мой голос сочился сарказмом, и я был уверена, что он заметил это. Я не знала, плакать, кричать или, в крайнем случае,
Его глубокий голос прозвучал нерешительно.
— Мы можем дать обещание? Мы можем просто попытаться вести себя нормально друг с другом?
Я больше не знала, что такое нормально. Независимо от этого, я согласилась. По крайней мере, на время поездки моих родителей.
— Ладно. Договорились.
Но я на этом не закончила. Я покажу Джесси, что я была намного больше, чем девушка, которой он меня считал. Может быть, если бы я заставила его изворачиваться, я бы наконец — то получила от него ответы. Может быть, если бы он действительно увидел меня, он, наконец — то бы, понял, что я всегда была гораздо больше, чем друг.
Он ведь не мог ожидать, что я приму все это дерьмо без возмездия, не так ли?
В эту игру могут играть двое.
Глава 14
— Джесси, убери свою задницу оттуда! Ты сломаешь себе шею.
— Ты что, моя мама? Даже моей маме было бы все равно, если бы я это делал, — он усмехнулся. Его глаза были стеклянными, а взгляд туманный.
— Джесси…
Он спрыгнул с бокового ограждения трибун и изящно приземлился на траву.
— Видишь? Невредимый.
Я закатила глаза и легла на металлическое сиденье. Мой тонкий платок едва ли согревал меня, и почти поддалась соблазну вернуться в зал, убежище, которое согреет меня. Но я не хотела оставлять Джесси. Не тогда, когда он был так пьян, и уязвим.
— Джесси?
— А?
— Что случилось сегодня?
— Что ты имеешь в виду?
Я взяла флягу, которая лежала на брошенных туфлях со шпильками, что собиралась вернуть на следующий же день. Эти суки натерли мне три волдыря!
Я смотрела на грязную тару, бегая пальцами по пятнам — его отпечаткам пальцев.
— Должно быть что-то, что заставило тебя…
— Напиться? Вести себя, как дурак? — его смех был печальным. Что-то определенно произошло.
— Э-м, да.
Он открыл рот, чтобы ответить, но резко закрыл его и отвернулся.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Хм, ладно. О чем?
Он пожал плечами и тихо залез на трибуну, пока не оказался рядом со мной. Я приняла сидячее положение и была удивлена, когда он снял кожаную куртку и положил ее на мои плечи.
— Спасибо, — сказала я тихо.
Он кивнул, но не ответил.
Глядя вдаль, я спросила:
— О чем ты хотел поговорить?
— О чем угодно.
Он сидел так близко ко мне, что я могла чувствовать его дыхание на моей щеке. Закрыла глаза, представляя ситуацию совсем другой. Как если бы я почувствовала его дыхание перед поцелуем…