Двое из трех
Шрифт:
— Мои работы были повешены в задней части галереи, — объяснила я с затуманенными глазами. — Они располагались в небольшом углу, в котором была прекрасная акустика, усиливающая голоса каждого. Ты мог стоять в другом конце зала и слышать все.
— Хмм.
— Это началось с того, что один человек назвал мою работу дилетантской. Конечно, это обидело немного, но я была любителем. Кроме того, каждый имел право на свое собственное мнение, — я смотрела прямо, и хотя я не могла видеть Джесси, я была уверена, что у него тот же взгляд жалости, который я часто видела на
Джесси громко сглотнул.
— Так вот почему ты больше не занимаешься искусством?
— Не только, — поправила я его. — Я убедила себя, что даже у лучших художников были критики.
— Так что же произошло?
— Потребовалось около трех неудачных картин, чтобы понять, что каждое произведение, над которым я работала, было… неестественным. Я потратила слишком много времени, беспокоясь о том, что другие люди могут подумать, а потому все эмоции в моих картинах исчезли. Все стало каким — то бездушным и автоматическим. К тому времени, как я закончила колледж, я с трудом прошла мои классы. Всякая надежда на то, что я буду рисовать, была выброшена за дверь. В тот день, когда я закончила колледж, я собрала свои вещи и уехала из Эвертона, не оглядываясь назад. Мне нужно было вернуться в место, которое было знакомым — место, на которое я могла положиться. Вот почему…
— Почему ты не уехала из БэтлФоллс. Понятно.
Было ужасно снова пережить этот момент моей жизни. Это было то, о чем даже моя семья не заговаривала. Тем не менее, если Джесси собирался открыть факты, которые не были удобными, я думаю, что и мне тоже нужно.
— Вот почему ты стала такой…
— Какой? — спросила я, нахмурившись.
— Самодовольной. С работой и с Итаном.
— Что у тебя за одержимость им? — сорвалась я.
— Двигаемся дальше, — быстро сказал он.
Я закатила глаза.
— В любом случае, я скучаю по чувству, которое я испытывала, когда рисовала, но я думаю, что я все еще слишком боюсь попробовать это снова.
— Ты когда-нибудь боялась того, что мы делали, когда были моложе? — спросил он внезапно.
Мои щеки покраснели.
— Убегать тайком из дома? Прыгать в машину твоей мамы в пятнадцать лет и ездить без прав? Да, я была напугана.
— Так почему тебя это не останавливало? Почему ты так боишься взять кисть и рисовать, когда ты так охотно сопровождала меня в этих глупых, безрассудных приключениях? И скажи мне правду. Ничего из этого дерьма типа «я оберегала тебя».
— Потому что…
И в это мгновение понимание обрушилось на меня. Я не только защищала Джесси. Делала это, чтобы раздвинуть свои границы. Не позволяла страху овладеть мной, потому что я чувствовала себя защищенной. Я знала, что Джесси будет моим щитом несмотря ни на что.
— Это потому, что ты был там, — прошептала я достаточно громко, чтобы он услышал.
— Что это значит?
Я сглотнула.
— Это потому, что
Он быстро моргнул, но ни слова не сказал.
Глава 20
— Рокки. Рокки. Проснись.
Я почувствовала, как меня трясут, и медленно открыла глаза.
— Мы приехали, — Джесси протянул руку и убрал несколько прядей волос с моего лица. Его кожа задела мою так нежно, и это подействовало на меня так расслабляющее, что я чуть не отправилась обратно в сон.
— Сколько сейчас времени? — я зевнула и вытянула руки в воздух, попав в потолок автомобиля. Как бы невозможно это ни звучало, на мгновение я забыла, где мы были.
— Лишь начало шестого. Мы попали в пробку у развилки, но уложились в довольно хорошее время, — он нервно огляделся. — Ты готова?
Я сейчас сидела прямо и с трепетом смотрела по сторонам. Будучи бывавшей только в Северной Каролине, было очень интересно увидеть что — то другое. Здания вокруг нас были такими винтажными и были определенно южной архитектурой в чистом виде. Было также странно видеть пальмы, растущие с одной стороны дороги, и плантацию, раскинувшуюся с другой. Я чувствовала, будто только что ступила в страну чудес.
— Где мы? — спросила я, прежде чем остановить саму себя. Закатив глаза, я взглянула на него и ответила: — Если ты скажешь Чарльстон, я тресну тебя.
Он фыркнул.
— Вот тот дух, который я считал потерянным.
Я неловко поёрзала.
— Действительно, где мы?
— Добро пожаловать в мой ресторан.
— Что? — быстро моргая, я огляделась и поняла, что мы припарковались посреди огромной площадки. Ресторан приличного размера находился позади нас, окрашенный в ярко — желтый цвет с надписью «Таверна Тайлера». — Вау.
— В это трудно поверить? — это была шутка, хотя я могу сказать, что в ней подразумевался вопрос.
— Я… Я не знала, что тебе нравится готовить, — из всего, что я могла бы сказать, я выбрала это. Потрясающе.
Он почесал голову.
— Да… несколько лет назад я тоже не предполагал. Начинал как официант и просто затянуло.
— Затянуло в открытие собственного ресторана? Верно, — по правде говоря, я была в изумлении, и еще раз осознание, что я понятия не имела, кем был мой лучший друг, ударило меня сильнее, чем я хотела бы. Мне было больно, да, но я также очень гордилась им — гордилась тем, кем он стал.
— Идем?
Я сглотнула.
— Конечно.
Он осмотрел меня сверху донизу.
— Скорей всего тебе не понадобится эта куртка. Погода в Чарльстоне довольно холодная, но тебе должно быть очень тепло.
С натянутой улыбкой, я стащила с себя огромную парку и вышла из машины. Было странно находиться на улице в январе в одной толстовке, но я не жаловалась.
Весь путь до ресторана мы с Джесси шли плечом к плечу, молча. Мои внутренности сжались, и я не могла понять, почему я так нервничала. Чувствуя потребность сказать что — нибудь, чтобы сохранить мой уровень здравомыслия под контролем, я спросила