Двое из трех
Шрифт:
— О? Что случилось с миссис Тайлер? Я не слышал о ней с тех пор, как он уехал.
Папа с грустью посмотрел вниз.
— Да, она превратилась в своего рода отшельника. Это довольно печально, на самом деле. Во всяком случае, все это курение сказалось на ней, если ты понимаешь, что я имею в виду. Так как она не имеет других членов семьи, кроме Джесси, то…
— Да, я думаю, что понимаю, о чем ты, — я нахмурилась. Бедный Джесси. У него никогда не было хороших отношений с матерью. Я не могу представить, через что ему приходиться проходить. Перестав хмуриться, я напомнила себе, что у Джесси
Старомодные колокольчики, которые мой отец отказался снять с передней двери, зазвонили, когда стеклянная дверь открылась. Зная, что до открытия еще тридцать минут, я могла только догадываться, кто вошел в дверь. Но мое бьющееся сердце, конечно, знало.
— Мистер Росси? — знакомый голос звучал как мелодия. Это было похоже на старые любимые песни, которые вы не слышали много лет, но все еще в состоянии с легкостью вспомнить все слова. Несмотря на годы тишины, я все равно помнила этот голос очень хорошо.
— Сюда, Джесси.
Мои ладони мгновенно стали влажными. Глубоко вздохнув, я вытерла их о мои потертые джинсы, не зная, что с собой делать. Стараясь казаться спокойной, я расправила плечи и сместила свой вес, так чтобы моё бедро выпирало. Поняв, как глупо я выгляжу, я выпрямилась, и скрестила руки на груди.
Какого черта я делаю? Я, что сержант — инструктор по строевой подготовке? Я покачала головой, напомнив себе, что он был просто старым другом. Согласна, я любила этого лучшего друга, но все же. Наконец, расслабившись и встав в приемлемую позу, я подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть его поворачивающего к нам из — за угла.
Он заставил моё дыхание остановиться.
Прошло пять лет с тех пор, как я последний раз видела его. Будучи всегда скрытным, он никогда не имел онлайн-профилей в соцсетях, поверьте мне, я искала! За последние пять лет я полагалась исключительно на мою память, когда думала о нем. И в моей памяти, имя Джесси ассоциировалось с образом красивого мальчика: высокого, худого, с беспорядочными темными волосами. Человек, стоящий передо мной не был Джесси, которого я помнила. Он был гораздо, гораздо лучше.
Этот новый Джесси выглядел на несколько дюймов выше, и его тело, безусловно, стало больше со старших классов. Его когда-то неопрятно длинные волосы были теперь короче, но также хаотичны, в его стиле. Его подбородок, который потерял полноту, присущую подростку, стал более твердым и теперь был покрыт легкой щетиной. Она прекрасно обрисовывала его высокие скулы, а также делала маленькую ямочку на подбородке немного более выраженной.
Боже, он был восхитителен.
— Аааа! — глядя на него во все глаза, я не заметила, что локоть соскальзывает с кассового аппарата, пока не стало слишком поздно. Я отступила в сторону, держа голову опущенной, пока выпрямлялась. Дерьмо. Отличное «первое» впечатление.
— Рокки? — Джесси оглядел меня сверху донизу, как будто он не узнал меня. Хотя надо признать, я немного отличаюсь от долговязого подростка с брекетами, которого он в последний раз видел, но я не думаю, что сильно изменилась.
— Э-Эй… э… Джесси. Привет! — я поморщилась, хватаясь за горло, когда мой
Джесси замолчал на секунду, как будто ждал, что я отойду от кассы. К сожалению, для нас обоих, я оказалась в ступоре и не могла пошевелиться. Понимая, что я не собираюсь делать первый шаг, Джесси распахнул маленькую, качающуюся дверь и подошел ко мне, чтобы обнять.
— Кхм, эта встреча очень трогательна, но пока ты не обучен обращаться с деньгами, никто и никогда не заходит в эту дверь. Слышишь меня? — прервал нас голос моего отца.
Старый Джесси бы нахохлился и придумал хороший ответ. Этот Джесси только кивнул и попятился, как бы извиняясь.
Папа кивнул в ответ в знак одобрения. Похлопывая по пивному животу, он объяснил:
— Итак, сегодня ты будешь работать в зале со мной, а Рокки на кассе. Изначально я хотел, чтобы она обучила тебя, но… — его глаза стрельнули в меня, и он слегка покачал головой. — Во всяком случае, в течение первых нескольких часов работы много не будет, но к обеду станет многолюдно. Вот тогда придет вторая смена и пересечется с первой.
— Да, сэр, — ответил Джесси добродушно.
Было странно видеть его таким… таким… почтительным. Я моргнула от удивления и посмотрела на него еще раз. Он выглядел как Джесси… вроде как. Он говорил голосом, как у Джесси. Почему же он казался таким другим?
Мой отец кивнул, явно покоренный этим новым Джесси.
— Зная, что вы двое не видели друг друга много лет, вы будете иметь достаточно времени, чтобы нагнать это в свой обед.
Темные глаза Джесси повернулись в мою сторону, но он не сказал, ни слова. Отчаянно пытаясь, избавится от неловкости, я ответила веселым тоном: «Звучит хорошо, папа. Приятно снова видеть тебя, Джесси».
Он заморгал, как будто проснувшись от сна.
— И мне приятно увидеть тебя.
***
— А потом он просто сказал: «И мне приятно увидеть тебя» и с тех пор со мной не разговаривал.
Стефани сидела на полу напротив меня, копаясь в том, что было моей «капсулой времени». Мне пришлось тащить ее всю дорогу до ее квартиры, надеясь, что она сможет пролить свет на мое нынешнее фиаско. Как два криминалиста-детектива, мы перебрали содержимое в попытке собрать воедино, когда между Джесси и мной что-то пошло не так. Стефани даже пошла дальше, рассортировав содержимое в кучки вокруг себя, что было признаком ее натуры с обсессивно-компульсивным расстройством.
— Он даже не пытался увидеть тебя во время обеденного перерыва? — она облизала палец и полистала старый ежегодник.
— Неа! Даже после того, как отец сделал ему открытое приглашение, чтобы поболтать со мной.
Стефани посмотрела на меня и улыбнулась. Она поддразнила меня, спев слова песни «Это нормально, если твой отец приглашает кого-то, только не твою маму?»
— Неважно, — я закатила глаза и потянулась к куче фотографий перед ней. Я пробежалась глазами по фотографиям, останавливаясь на одной, где мы трое в боулинге. Стефани и я демонстративно носили цветную одежду, в то время как Джесси оставался верен себе во всем черном. Даже его обувь была черной! — Мы были как три мушкетера тогда. Что, черт побери, случилось?