Двое в пекле
Шрифт:
Было от чего придти в отчаяние.
Джуди положила узкую ладонь на руку Элжера и показала глазами на дверь. Очевидно, судья заметил это. Стряхнув с себя оцепенение, он заговорил — порывисто и торопливо.
— У меня сейчас нет, к сожалению, людей, которым можно было бы доверить очень срочное и очень непростое дело. Мне хотелось бы надеяться, что такими людьми сможете стать вы — если, конечно, не будете возражать. Со своей стороны могут гарантировать, что ва ша нелегкая работа будет достойно вознаграждена. Уверен, что городская казна изыщет необходимую сумму. Ведь речь идет о торжестве закона и справедливости. Возможно, это слишком громко звучит, но это действительно так поверьте мне!
Элжер молчал: уж очень ответственно выглядело предложение, исходящее от лица, в серьезности намерений которого не могло быть сомнений.
— Что вы скажете, мистер Элжер?
— Не решаюсь дать однозначного ответа.
— Чек на пятьдесят тысяч для вас лично. Ваша спутница получит отдельное вознаграждение по итогам работы.
У
— Дело не в деньгах, ваша честь; поверьте, здесь нет рисовки, все обыденнее: просто-напросто полиция взяла меня на мушку. И я не уверен, что смогу довести дело до конца.
— Не скромничайте, Элжер. Вас не так-то просто обвести вокруг пальца.
— Давайте все же начнем с того, что вы объясните мне суть дела. Я не хочу говорить твердое «да» или твердое «нет», пока не проясню для себя сути вашей просьбы во всех деталях и подробностях. Иначе я не смогу определить всю сложность задания и, соответств енно, границу своих собственных возможностей.
— Вы правы. И все же я надеюсь на ваше «да». Вы уже влезли в это дело, что называется, по уши. Времени у нас очень мало. Катастрофически мало. Если даже мы и найдем людей, способных выполнить наше поручение, мы должны еще будем досконально разъяснить им сложившиеся обстоятельства. А вы уже ориентируетесь в них. Поэтому не буду терять времени, а начну все по порядку. Хотя очень трудно найти строгий порядок в нагромождении событий последних дней.
Итак, началась вся эта история примерно месяц назад, со встречи на одном приеме с мэром города господином Гишем. Он попросил меня о конфиденциальной встрече и мы договорились о таковой. Наш разговор состоялся здесь, ночью — таково было условие Гиша. Посл е нашей беседы мне стали ясны его опасения. Ни для кого не секрет что Лос-Анджелес буквально погряз в преступности. Я не имею здесь в виду мелкие правонарушения, я говорю об организации, поставившей на жесткие рельсы локомотив беззакония, которым управл яют грамотные и осторожные люди с хорошо отработанными приемами и прекрасной организацией дела. Одним из руководителей преступного «синдиката» оказался сам мэр. Похвально, что у него хватило мужества признаться в этом. Что им двигало, когда он принял реш ение исповедаться передо мной, мне до конца не ясно, но совершенно очевидно, что мэр решил покончить с грязными делами и сломать каркас мощной организации. Сидней Гиш сообщил мне, что готовит доклад, подтвержденный документально, о деятельности этой прес тупной группировки, в которой ему, Гишу, выпала роль казначея, ведавшего всеми финансовыми операциями. В любом деле человек, занимающийся финансами, знает больше остальных. Ценность этого доклада стократ важнее любых свидетельских показаний. По нашей дог оворенности, Гиш должен был выступить в роли главного свидетеля обвинения — такой удар сокрушит подпольный бизнес на корню. В работе над докладом мэру помогал его личный секретарь и доверенное лицо Ник Май ло. Человек, преданный своему шефу и допущенный мэром в самые сокровенные тайны. Не думаю, что Ник Майло причастен к преступной группировке, он далек от черного бизнеса и вряд ли, по складу своего характера, способен на работу r такой области, как финанс овые махинации. Гиш упомянул его имя вскользь, лишь как связующее звено между мной и мэром. Доклад готовился в строгой тайне. О нем знали считанные единицы. Гиш ходил по лезвию бритвы. Идти на такой риск — то же самое, что добровольно сунуть голову в пет лю.
К сожалению, тут в наш первоначальный план были внесены существенные коррективы. Этому, очевидно, способствовали события, которые начали набирать обороты неделю назад. Я получил послание от Гиша, что с докладом придется повременить. Он объяснил это тем, что произошла утечка информации и он вынужден законсервировать всю работу. Мои попытки связаться с ним ни к чему не привели. Краткое объявление в газете о внезапном заболевании мэра оградили его от внешнего мира. Я оказался в полной растерянности, не зна я, что предпринять. Идти к нему напрямую значило подставить мэра под удар. Связь Гиша с окружным судьей бесспорно подтолкнет преступников к определенным действиям. Один неверный шаг — и все может полететь в тартарары. И тут на меня вышел Ник Майло. Встре ча с ним состоялась на борту теплохода «Вирджиния», и была так законспирирована, будто происходила во время войны во вражеском тылу. Майло показался мне честным и бескомпромиссным человеком! Он дал мне понять, что мэр пока отказался от своей затеи, поско льку находится под пристальным наблюдением. Сам же Майло действовал по собственной инициативе и не ставил мэра в известность о нашей встрече, при этом он продолжал утверждать, что мэр твердо решил порвать с «синдикатом», и сделает все, чтобы покончить с ним. Ник Майло выразил сомнение, что Гишу удастся сделать это безболезненно или вообще удастся. Синдикат уничтожит мэра при его малейшей попытке выйти из игры. По мнению Майло, Гиш не в состоянии вести дальнейшую борьбу, он деморализован и находится в со стоянии транса. А значит, если дойдет до суда, он не сможет выступать в качестве свидетеля обвинения. На эту роль Майло предложил себя. В случае успеха предприятия мэр, как считает Майло, подтвердит свою причастность к работе над докладом. Но для этого Г иш должен быть уверен в
Надо сказать, меня чрезвычайно удивила позиция мэра. Мне казалось, что он готов на любые издержки ради успеха им самим спланированных действий. Не берусь сейчас давать какой-либо определенной оценки поведению Гиша, поскольку не знаю всех обстоятельств. Т ем более что Майло, похоже, решил довести дело до конца. Он передал мне фотокопию доклада. Его план таков: я знакомлюсь с документами и готовлю заседание большого жюри. Как только с моей стороны все будет подготовлено, Майло передаст мне оригиналы докуме нтов. Он считал, что оригиналы должны исчезнуть из сейфа Гиша в последний момент — чтобы главари преступной группировки уже не смогли предпринять каких-либо контрмер. Я хорошо изучил переданные мне материалы. Их содержание заставляет усомниться в том, чт о мы живем в цивилизованном государстве, где существуют законы, порядок и честь. Не буду вдаваться в подробности. Но мой вывод, хотя юридически не строг, но однозначен: в борьбе с подобным злом нет запрещенных приемов, кроме тех, разумеется, к которым пр ибегли эти подонки.
Я, возможно, несколько поторопил события — два дня назад собрал комитет из лучших юристов нашего округа и ознакомил их с докладом. Решение принято единогласно.
На понедельник назначено заседание большого жюри. Главарям «синдиката», как они называют прест упную банду, повестки для явки в суд вручат в воскресенье вечером.
У них не хватит времени на подготовку версий со своими адвокатами. Впрочем, адвокаты им не помогли бы, даже если бы у них было время. Слишком много винтиков в этой машине, одним взмахом р уки ее не остановить. Веря в силу своей власти, они рискнут выйти на поле брани, но мы готовы к встрече с ними и уверены в победе…
Однако я, кажется, увлекся. Прошу меня извинить. Сейчас мы подошли к главному и самому неприятному моменту нашего разгово ра, если вообще термин «приятный» к нему применим.
Вчера, около часа ночи, мне позвонил Ник Майло. Он сказал, что обстоятельства изменились, и если он не переправит оригинал доклада этой же ночью, то мы его лишимся. Чтобы не подвергать доклад риску уничтожеиия, поскольку не исключено, что Майло на крючке, он попросил назвать имя человека, которому я всецело доверяю. Таким человеком был Генри Фарб. Майло знал его и согласился со мной. Он при нял решение разбить доклад на главы, а их пять, в послать его с курьерами к Фарбу. Если кто-то не довезет своей части, то ее можно будет восстановить, но этим уменьшался риск потери всего документа. Я не знаю, кем были его курьеры. Мне известно лишь то, что Майло выдвинул идею использовать противников мэра из числа республиканцев, готовых на крайние меры, чтобы лишить нынешнюю администрацию политического влияния. В этом решении есть доля авантюризма, не лишенная однако, логики. Но он уже договорился с конкретными людьми, и они готовы принять участие в операции. Майло заготовил шесть конвертов: пять с докладом и шестой с документами, подтверждающими обвинения. Сам Майло готов прибыть в суд в понедельник и выступить в качестве главного свидетеля обвинен ия. Он же и зачитает доклад перед жюри. На этом мы и порешили. Я созвонился с Фарбом и мы договорились, что Генри будет ждать курьеров в своем офисе с семи утра. Как только все шесть конвертов попадут к нему в руки, он тут же явится ко мне. Около четырех часов Майло позвонил. Он сообщил,, что пять курьеров с докладами выехали по назначению.
Шестой по непонятным причинам не явился и пакет с документами все еще находится у него, Майло. Как только и он будет отправлен, мы вновь созвонимся. Это все. Все чт о я знаю. Больше Ник Майло не позвонил. Какова судьба главного конверта, мне неизвестно. Сам звонить ему я не рискую. Благодаря вам. мистер Элжер, и вам, мисс Лайн, у меня в руках два конверта из шести. Мы также знаем, что один из курьеров, Питер Харвей, погиб. Он был активистом республиканской партии, очень перспективным политиком, и выполнил бы задание до конца, не настигни его смерть. Второй конверт, попавший сюда при самоотверженной настойчивости мисс Лайн был доверен изначально Бобу Келли, личному шоферу Ника Майло, его я несколько раз видел. Майло не сомневался в преданности этого человека. Обстоятельства его гибели нам, увы, тоже известны. И, наконец, смерть Генри Фарба. Смерть загадочная. Он ведь не был курьером и не выезжал из дома Майло! Зна чит, «синдикату» каким-то образом стало известно о планах секретаря Гиша, и они приняли меры. Эти люди готовы на все, это очевидно. Что же случилось с остальными курьерами? На часах полдень, а мы в полном неведении. Вы должны понять, мистер Элжер, что во йна началась и что промедление смерти подобно. Иначе нам не избежать новых жертв.
А я, увы, бессилен, что либо изменить.
— Единственное ваше преимущество, мистер Клейн, в том, что преступники размахивают палками в темноте, — после долгого молчания произнес Элжер. — Они не знают истнного противника, и пока вы не вышлете повестки в суд, знать не будут. Но это лишь предположе ние. Насколько изменилась ситуация в последние сутки, нам неизвестно. Вы приоткрыли завесу, но по сути не дали мне никаких фактов или зацепок. Напрашивается наивный и очень простой вопрос: почему вы до сих пор не обратились в полицию? Один человек, даже с помощью судейского жюри, не может вести борьбу с целой армией преступников!