Двор чудес
Шрифт:
— Ну что ж, дитя мое, — сказал он просто, опять называя юношу так, от чего тот уже вздрагивал.
Повернувшись к Трибуле, шевалье продолжал:
— Нас осталось только трое. Помощь нашего друга очень ценна, но я уверен: мы справимся так же, как если бы нас было четверо!
Манфред понял, что собрался сделать шевалье и тоже пожал ему руку.
Вернулся Кокардэр.
— Ты не слишком устал? — спросил Манфред. — Можешь сейчас ехать обратно?
— Сил у меня никаких, но если только совсем не помру — непременно буду к утру в Париже! Если бы вы только видели сегодня Лантене!
— Тогда поехали! — хрипло сказал Манфред.
Секунду спустя Рагастен, Трибуле и Спадакаппа услышали топот бешеной скачки.
— Пошли и мы! — сказал тогда Трибуле.
Они направились к парку.
Манфред и Кокардэр скакали по Меленской дороге.
Кокардэр напряженно вслушивался, был готов к бою и притом разговаривал.
— Как ты нас нашел? — спросил Манфред.
— Я и не думал, но мне повезло. Надо сказать, когда я прискакал в Фонтенбло, то ничего уже не соображал: такая скачка меня всего разбила. У первого дома я слез с коня и огляделся. Никого не было. Я постучался в один крестьянский дом и спросил, как учил меня Лантене, не видали ли они дворянина по имени шевалье де Рагастен, не знают ли, где он живет. Мне сказали, чтоб я спрашивал во дворце, и захлопнули дверь. Должно быть, испугались меня… Я стоял, как дурак, не зная куда деваться, и тут из соседнего дома вышла женщина…
— Женщина?
— Женщина в мужской одежде. Красивая, насколько я разглядел. Она мне сказала: «Я слышала, что вы ищете господина де Рагастена».
Я на всякий случай спросил: «А вы кто, сударыня?»
Она только пожала плечами и опять спросила: «Так вы его ищете?»
«Ищу, — ответил я. — И дело очень спешное».
«Так поезжайте на Дровяную улицу около дворца, — сказала она, — и остановитесь у трактира «Великий Карл».
— С этими словами она вдруг исчезла, — завершил рассказ Кокардэр, — а я пришпорил несчастного коня, чтобы он напрягся из последних сил.
Манфред невольно подумал о Мадлен Феррон. Кто же еще, кроме Мадлен, мог интересоваться шевалье де Рагастеном, которого в Фонтенбло никто не знал?
«Неужто эта женщина — наш добрый гений?» — думал он.
Словно два призрака, пролетели они через Мелен. За городом сделали часовой привал — иначе лошади не доскакали бы до Парижа.
Каждый конь получил полную меру овса из седельной сумки, а Кокардэр заодно съел кусок говядины с двумя большими ломтями хлеба. Манфред же только немного промочил горло.
Потом всадники опять вскочили в седло и помчались тем же аллюром. Около двух часов ночи они достигли ворот Парижа.
— Какой же я дурень! — огорченно воскликнул Манфред. — Ворота-то заперты! Как я мог про это забыть!
— Ворота отпирают в пять часов, — сказал Кокардэр, — а дело назначено только на семь…
Манфред нетерпеливо подпрыгивал, держа коня под уздцы, и вдруг решился.
— Пошли, — сказал он Кокардэру.
Он постучался в калитку, устроенную рядом с главными воротами. Через несколько секунд солдат отворил.
— Друг, — сказал Манфред, — у меня срочная депеша к вашему сержанту.
— Проходите, — отозвался солдат.
Они прошли через комнату с низкими сводами и вошли в другую, побольше — собственно караульную.
Манфред тут же увидел, где в ней дверь на улицу и подал знак Кокардэру.
Тот подошел к двери.
— А вот и сержант, — сказал солдат.
— Чего вам надо? — спросил начальник караула.
— Сказать, что мне немедленно нужно в Париж, — ответил Манфред, краем глаза посматривая на Кокардэра.
— В такой час в Париж не въезжают, — сурово возразил сержант. — Взять обоих!
— Давай сюда! — крикнул в этот момент Кокардэр, настежь распахнув дверь и ринувшись на улицу.
Сержант понял, что его надули, и попытался загородить дорогу Манфреду, но тот ударом кулака отбросил его на несколько шагов и тоже выскочил.
Через мгновение послышались аркебузные выстрелы — это караульные пару раз пальнули им вслед для очистки совести.
Час спустя Манфред с Кокардэром были во Дворе чудес.
— Сейчас три часа, — сказал Кокардэр. — До шести я посплю, а то от меня никакого толку не будет.
— Спи спокойно, я тебя разбужу.
И Манфред пошел в жилище, которое занимал Лантене, где укрывались Жюли и Авет — жена и дочь Этьена Доле.
Увидев друга, Лантене радостно вскрикнул и стиснул его в объятиях. Глазами он указал ему на плачущих несчастных женщин.
— Так его все-таки осудили! — воскликнул Манфред.
— Но еще не все потеряно, — возразил Лантене. — Мы его выручим!
— Непременно!
— Сударь, сударь! — запричитала Авет, молитвенно сложив руки. — Бедный отец!
Жюли как будто ничего не видела и не слышала.
— Мы решимся на невозможное! — воскликнул Манфред.
— Пошли со мной, — сказал ему Лантене.
Они вышли.
— Сердце разрывается, глядя на их слезы! — сказал Лантене. — Пойдем, я покажу тебе, как я распорядился, чтобы мы действовали заодно.
Воры Двора чудес готовили оружие для задуманного дела.
Манфред и Лантене подошли к Консьержери.
— Где будет казнь? — спросил Манфред.
— Сейчас. Смотри, вот Консьержери. Его вывезут через эту дверь. Пойдем там, где его повезут.
Они перешли мост, повернули сразу направо и через несколько шагов вышли на Гревскую площадь.
В самой середине площади несколько человек занимались необычной работой: как будто строили высокую квадратную башню.
Тщательно, методично они накладывали друг на друга большие вязанки дров.
Ряд поленьев — ряд хвороста, еще ряд поленьев — еще ряд хвороста, и так далее… Это кубическое сооружение выкладывалось вокруг высокого квадратного столба, глубоко врытого в землю.