Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
Никто не удосужился проверить или хотя бы заметить, что камень-метка Ианфе сдвинут на пять футов влево, слишком занятые моим прибытием, чтобы заметить призрачный ветер, пронесшийся по траве.
Ианфе заметила позже всех.
Она повернулась, чтобы увидеть, как сила солнца не наполняет ее, не благословляет ее.
Я освободила силу, которую выпустила в Хайберну, и мое тело раскалилось добела, когда начала светиться. Чистая, как день, чистая, как звездный свет.
— Разрушительница Проклятий, — пробормотал кто-то. — Благословенная, —
Я приняла удивленный вид, удивленная и все же принимающая выбор Котла. Лицо Тамлина было искажено шоком, близнецы всего лишь озадачены.
Но я повернулась к Люсьену, мой свет ярко отражался в его металлическом глазу. Друг, просящий другого о помощи. Я поднесла к нему руку.
Я могла почувствовать, как Ианфе с трудом сдерживается, пытаясь найти способ остановить это.
Возможно, Люсьен тоже. Так как он взял мою руку, а затем опустился на колено на траву, прижимая мои пальцы к своему лбу.
Как стебли пшеницы на ветру, остальные тоже упали на колени.
Потому что на всех церемониях и ритуалах жертвоприношения Ианфе никогда не подавала никаких признаков силы или благословенности. Но Фейра Разрушительница Проклятий, которая спасла Прифиан от тирании и тьмы...
Благословенная. Святая. Уничтожающая зло.
Я позволила своему сиянию распространиться, пока оно не перешло и на поклонившегося Люсьена.
Рыцарь перед своей королевой.
Когда я посмотрела на Ианфе и снова улыбнулась, то позволила себе немного побыть волчицей.
По крайней мере, празднование осталось таким же.
Как только шум и трепет иссякли, как только мое свечение исчезло, когда солнце поднялось выше моей головы, мы направились к близлежащим холмам и полям, где те, кто не присутствовал на церемонии, уже услышали о моем маленьком чуде.
Я держалась около Люсьена, который потакал мне, поскольку все, кажется, разрывались между радостью и трепетом, вопросами и заботой.
Следующие шесть часов Ианфе пыталась объяснить, что произошло. Котел благословил её избранного друга, говорила она всем, кто слушал. Солнце изменило свой путь, чтобы показать, какую радость испытывает по случаю моего возвращения.
Только её последователи действительно обращали внимание на ее слова, и то половина из них проявляла лишь незначительный интерес.
Тем не менее, Тамлин был настороженнее всех, как будто это благословение каким-то образом расстроило меня, как будто он вспомнил о таком же свете в Хайберне и не мог понять, почему это так его беспокоило.
Но долг заставил его выражать благодарность и добрые пожелания своим подданным, воинам и меньшим лордам, предоставив мне свободу передвижений. Меня то и дело останавливали воодушевленные Фэ, обожающие меня, и хотели дотронуться до моей руки, немного поплакать возле меня.
Раньше я бы съежилась и вздрагивала. Теперь я блаженно принимала их благодарности и молитвы, благодаря их, улыбаясь им.
Некоторые из них были искренними. Я не ссорилась с жителями этих земель, пострадавших вместе со всеми остальными. Нет. Но придворные и стражники, ищущие меня... Для них я делала представление. Благословленная Котлом, звали они меня. Это честь, просто отвечала я.
Я повторяла эти слова снова и снова, во время завтрака и обеда, пока не вернулась в дом, чтобы освежиться и отдохнуть.
В уединении своей комнаты я поставила свою цветочную корону на стол и слегка улыбнулась вытатуированному глазу на своей правой руке.
Самый длинный день в году, сказала я по связи, посылая картинки всего, что произошло на вершине холма. Я бы хотела провести его с тобой.
Ему бы понравилось мое представление — он бы рассмеялся, увидев выражение лица Ианфе.
Я умылась и собиралась снова отправиться к горам, когда голос Рисанда заполонил мой разум.
Было бы честью, сказал он, смех в каждом слове, провести даже мгновение в компании Фейры Благословленной Котлом.
Я усмехнулась. Слова были далекие, напряженные. Получай их быстро — я должна была делать это быстро, подвергаясь риску. И больше всего мне нужно было спросить, узнать...
Все в порядке?
Я ждала, считая минуты. Да. Настолько могут быть. Когда ты придешь домой ко мне?
Каждое слово тише предыдущего.
Скоро, пообещала я ему. Хайберн здесь. Скоро я все сделаю.
Он не отвечал — и я подождала еще несколько минут, прежде чем одеть свою цветочную корону и спуститься по лестнице.
Когда я вышла в украшенный сад, слабый голос Рисанда снова забрался в мою голову. Я бы тоже хотел провести сегодняшний день с тобой.
Слова сжались кулаком на моем сердце, и я стерла их из мыслей, когда вернулась на празднование на холмах, мои шаги тяжелее, чем когда я шла в дом.
Но обед уже убрали и начались танцы.
Я увидела его, ожидающего у края одного из кругов, наблюдающего за каждым моим движением.
Я заскользила между травой, толпой и группой музыкантов, извлекающих столь живую музыку из барабанов, скрипок и труб, когда приблизилась будто застенчивая, нерешительная лань.
Когда-то эти же звуки унесли меня, заставили танцевать без передышки. Теперь же они были как оружие в моем арсенале, когда я остановилась перед Тамлином, опустив ресницы и тихо спросив: