Дворцовые интриги на Руси
Шрифт:
Теперь, когда ничто не угрожало жизни сына Мономаха, расправа над Итларем и его небольшой дружиной не представляла ничего сложного. Можно было убить их как угодно и когда угодно. Однако слуги Мономаха, видимо не без его ведома, разрабатывают особый план уничтожения половецкого посольства, которое должно было походить на несчастный случай.
Утром воскресного дня Владимир посылает своего отрока по имени Бяндюк с приглашением Итларю и его дружине прийти на княжий двор. Однако прежде они должны позавтракать у Ратибора.
Итларь, передав Владимиру через Бяндюка свое согласие на визит к князю, пошел со своей свитой в приготовленную для завтрака избу на Ратиборовом дворе. Как только половцы вошли в дом, стражники заперли за ними дверь на замок. Затем сын Ратибора
Летописец так подытожил это невероятно коварное убийство: «И тако зл? нспроверже животъ свой Итларь, в нед?лю сыропустную, въ часъ 1 дне, м?сяца февраля въ 24 день» [98] . В словах этих нет ни сожаления, ни малейшего оправдания содеянного. Наверное, этого и нельзя было ожидать от летописцев, справедливо видевших в половцах смертельных врагов Руси. Однако сегодня, с расстояния более чем в девятьсот лет, мы не можем причислить этот эпизод отечественной истории к числу доблестей наших предков. Найти ему оправдание невозможно. Неприкосновенность послов во все времена и у всех народов считалась священной. Конечно же, она нарушалась. История знает немало таких примеров, и не наши предки положили им начало. И все же это не может служить для них оправданием.
98
ПВЛ. Ч. 1. С. 149.
Рис. 23. Убийство половецкого хана Итларя и его дружины в Переяславле
Почему Мономах пошел на это? Был ли у него личный мотив мести половцам таким нерыцарским образом? Наверное, был. Двумя годами раньше Мономах вместе со Святополком потерпел жестокое поражение от половцев у Треполя. Паническое бегство с поля боя русских дружин увлекло за собой Мономаха и его брата Ростислава. Переправа их через Стугну закончилась для Ростислава трагически: он утонул в ее водах. Попытка Владимира спасти брата едва не закончилась его собственной гибелью. Смерть эта произвела на Мономаха глубокое впечатление. Он долго оплакивал брата. Не исключено, что Ратибор и другие переяславльские бояре, уговаривая князя согласиться на убийство Итларя и Кытана, могли напомнить ему об этом событии.
Безусловно, в расправе над половецкими послами большую роль сыграл великий киевский князь Святополк Изяславич. Его позиция выглядит труднообъяснимой. Конечно, он, как и Мономах, помнил позор 1093 г., когда южно-русские князья не устояли перед половецким натиском, потеряли на поле брани множество воинов и в панике бежали в Киев и Чернигов. Однако сам Святополк не был последовательным и бескомпромиссным борцом с половцами. Как говорилось выше, он даже породнился с ними, женившись на дочери Тугоркана. Отчего же он так решительно восстал против заключения мира с Итларем и Кытаном?
Здесь может быть несколько объяснений. Первое сводится к тому, что с подачи Святополка могли решаться какие-то внутренние противоречия в правящих верхах половецких орд. Возможно, физическое устранение названных ханов было желательным для Тугоркана, которое он и осуществил через своего зятя. Второе объяснение исходит из наличия конкурентной борьбы среди южнорусских князей. Не исключено, что Святополк этой акцией хотел намеренно обострить отношения половцев с Мономахом, чтобы отвлечь того от мыслей о Киеве. Ведь не мог же он не знать, что после смерти Всеволода Ярославича киевляне хотели видеть его преемником именно Мономаха. Разумеется, все происходящее могло быть и обычным легкомыслием Святополка, которое тот демонстрировал неоднократно. В 1093 г. он уже заключал половецких послов в киевский поруб, чем навлек на киевскую землю орды половцев.
После расправы над Итларем и Кытаном Святополк и Владимир пытаются расширить антиполовецкую коалицию за счет Олега Святославича. Зная его особую предрасположенность к половцам, которые совсем недавно помогли ему утвердиться в Чернигове, князья пытаются спровоцировать его на акцию, подобную той, что случилась в Переяславле. Они требуют убить или выдать сына хана Итларя, который находился в Чернигове. Олег отказался это сделать, чем резко обострил междукняжеские отношения.
Удивительно, как Владимир и Святополк не могли предвидеть драматических последствий для всей Южной Руси. Ни скрыть, ни списать смерть двух половецких ханов на несчастный случай не удалось. Она вызвала гнев и возмущение во всей Половецкой земле. В ответ на нее половецкие ханы нанесли солидарный удар по южнорусским княжествам. Хан Куря и хан Тугоркан вторглись в Переяславльскую землю. Хан Боняк осуществил дерзкое нападение на столицу Руси Киев и даже сжег его южные пригороды и монастыри. Половецкий смерч обошел стороной только Черниговщину, князь которой Олег Святославич стойко держался союза со степняками.
Так непродуманное легкомыслие Святополка и Владимира, нарушивших правила рыцарской чести, обернулось несчастьем для десятков тысяч простых русичей.
Ослепление князя Теребовольского Василька
Событие, о котором пойдет речь в этом очерке, нельзя причислить к экстраординарным. На Руси случались и худшие. Однако именно оно привело в необычайное смятение умы современников и породило стойкий интерес к нему историографов. Наверное, нет ни одного исследования по истории Руси, в котором бы оно было обойдено вниманием. Речь идет о трагическом ослеплении князя теребовльского Василька в 1097 г.
Драматизм случившегося заключался в том, что все произошло на фоне, казалось бы, полного междукняжеского согласия. Только что состоялся в Любече съезд русских князей, на котором они обязались не преступать «предела братня» и всем быть «во едино сердце». Решения эти были подкреплены братскими застольями, взаимными целованиями креста, клятвами.
История свидетельствует, что нарушения договоров и взаимных клятв не были редкостью. Если бы договора и соглашения имели длительную силу и не нарушались, не было бы необходимости в новых соглашениях.
Однако в данном случае все произошло невероятно стремительно, коварно и жестоко.
Посмотрим, кто восседал в хоромах любечского дворца. Это были великий князь Святополк Изяславич, переяславльский князь Владимир Всеволодович Мономах, черниговские князья Давид Святославич и Олег Святославич, Волынский князь Давид Игоревич и теребовльский — Василько Ростиславич. Первые пять князей — двоюродные братья и внуки Ярослава Мудрого, шестой — его правнук. Таким образом, все они не только властители отдельных земель Руси, но и ближайшие родственники. Из Любеча разъехались с любовью и радостью. «И бысть радость и тишина во всей Руси».
В этой фразе чувствуется традиционное удовлетворение летописца от содеянного в Любече. Произнесена и записана она, несомненно, вскоре после завершения съезда. Спустя некоторое время сказанное потеряет смысл, поскольку ни радость, ни тишина на Руси так и не воцарились.
В Киев прибыли сначала Святополк и Давид Игоревич. Через Киев должен был возвращаться в свою землю и Василько Ростиславич, который, как свидетельствует летописец, задержался в Чернигове у Давида Святославича. 4 ноября он переправился через Днепр и пошел молиться в монастырь Святого Михаила на Выдубичах. Обоз свой он поставил на Рудице, куда после молений и вернулся к вечеру того же дня. Летописец замечает, что Василько прибыл в Киев «по несчастью». Мы знаем, какое несчастье ожидало Василька в столице Руси, и предпочли бы другой маршрут его возвращения в свою землю. Но ничего не подозревавший теребовльский князь не мыслил себе пути иного, чем через столицу Руси.