Дворцовые тайны
Шрифт:
— Пожалуй, ты прав… — неуверенно проговорила она.
— Ты можешь записывать телефонные разговоры на свой автоответчик? Отлично. Подстрахуйся, я тебя прошу.
— Хватит подзуживать меня, Кип Черт с тобой, запишу. И прямо сейчас.
Они рассмеялись и ушли в гостиную, где Джеки сняла трубку и тут же набрала номер Роланда.
— Слушаю, — немедленно ответили на том конце провода.
— Можно Роланда Шоу?
— Роланд Шоу у аппарата. — Голос был приветливый и непринужденный.
— Это Джеки Давентри из «Сэсайети».
На том конце провода повисла
— И что?
— До меня дошли сведения, — четким голосом проговорила Джеки, — что вы проходите гостем на различные званые вечера, утверждая, что ведете светскую колонку в нашем журнале.
— Ну так что же?
— Боюсь, мне придется попросить вас прекратить подобные вещи, — продолжала Джеки — Я являюсь редактором светского отдела, посещаю приемы, готовлю и пишу материалы. У нашего журнала нет никаких помощников со стороны, поэтому когда вы заявляете хозяйкам тех домов, куда попадаете, что отчет об их приемах можно будет прочитать в «Сэсайети», это наносит и им, и нам определенный моральный ущерб.
— Каким образом, интересно? — С молодого человека быстро слетели все обаяние и вежливость. Было ясно, что он теперь настроен мрачно и даже агрессивно.
— А таким, что вы говорите не правду, — резко ответила Джеки. — Вы ничего не пишете для «Сэсайети». Могу вас заверить, что наш редактор в ярости от ваших действий и требует, чтобы вы прекратили это. Вы вводите людей в заблуждение.
— Пока что ко мне жалоб не поступало, — надменно заявил Роланд. — Люди всегда рады мне и, между прочим, если вы опубликуете мои отчеты о тех событиях, участником которых я становился, все от этого только выиграют.
— Боюсь, это невозможно. Колонку в журнале веду одна я, и все так впредь и останется.
— В таком случае я напрямую свяжусь с Бертрамом Мариотом. В конце концов чем больше людей работают на светскую хронику, тем лучше для издания.
— Ни с кем вы не свяжетесь! — начиная терять терпение, воскликнула Джеки. Она представила себе, что будет с Бертрамом, если он поймет, что она не смогла уладить это дело самостоятельно и еще ввязала в него его самого. Если Роланд действительно попытается выйти на редактора, будет худо.
В ответ Роланд тоже резко повысил голос:
— Не смейте со мной так разговаривать! Я внештатный журналист и работаю на различные газеты и журналы уже несколько лет! Не понимаю, почему бы мне не помочь еще и «Сэсайети». Кто вы вообще такая, чтобы чего-то требовать от меня?
— Я являюсь штатным сотрудником «Сэсайети», а вы нет, — ответила распалившаяся Джеки. — Всего хорошего, мистер Шоу. Надеюсь, я больше о вас не услышу.
С этими словами Джеки зло швырнула трубку на аппарат.
— Ну? — напряженно глядя ей в глаза, сказал Кип. — Что он сказал?
— Гад! Какой гад! — воскликнула Джеки. — Сейчас я прокручу запись и ты сам все услышишь. — Она перемотала пленку и включила магнитофон. — Ну? Тебе приходилось когда-нибудь слышать такое?
В этот момент раздался телефонный звонок и, думая, что это, возможно, Роланд, Джеки схватила трубку.
— Да?
В следующее
— Джеральд… — не своим голосом проговорила она.
— О Джеки! — Он, кажется, был рад, что так легко удалось с ней связаться. Она представила себе, как он сидит сейчас где-нибудь перед телефоном, расправив свои широкие плечи и уперев пристальный взгляд темных глаз перед собой. — Я несколько дней пытаюсь связаться с вами. Почему вы не отвечаете на мои звонки? Мне так много нужно объяснить, а вы не даете возможности…
— Послушайте, Джеральд…
Джеки была преисполнена решимости положить конец этим так и незавязавшимся отношениям прямо сейчас. Хватит с нее бессонных ночей, хватит томительного ожидания услышать от него хоть что-нибудь осмысленное. У нее не осталось сил. «Мне это не нужно, — убеждала она себя. — Неужели я ничему не научилась, после того как меня бросил Ричард? Где мой инстинкт самосохранения? Где умение вовремя уйти?»
— Послушайте, — повторила она. — Говорить нам не о чем. Вы женаты и женаты всего четыре месяца. Ваша жена выступает сейчас в Лондоне в популярной музыкальной постановке. Все. Точка. Я не хочу вас больше видеть, потому что отношусь с предубеждением к мужьям, живущим двойной жизнью. У меня у самой такой был когда-то. Так что прощайте, и я буду вам очень признательна, если вы не станете предпринимать попыток связаться со мной.
Джеки сделала паузу, чтобы перевести дух. Говорила она уверенно и жестко, однако внутри вся дрожала.
— Но, Джеки…
— Нет, Джеральд. Нет.
С этими словами она аккуратно положила трубку.
Несмотря на всю свою решимость больше не вспоминать о нем, разговор этот не шел у нее из головы весь следующий день, который она провела в «Савое» на благотворительном приеме, проходившем в присутствии принцессы Дианы. И вечером, когда Джеки пришла домой писать материал, мысли о Джеральде не оставляли ее. Она поужинала с Кипом, а потом отправилась на вечер в оранжерею Холланд-парка.
Несколько раз она вздрагивала, думая, что заметила возвышающуюся над остальными гостями голову Джеральда, а убедившись, что снова обозналась, чувствовала, как сердце сжимается от разочарования. «Будь он проклят!» — яростно думала она, уходя в полночь с бала. Но тут же Джеки остановилась. Ей внезапно пришла в голову одна мысль. Она проговорилась ему вчера насчет того, что ей известно, кто его жена, а он, кажется, и не заметил. Впрочем, какая разница? Она решила, что не позволит чувствам взять верх над разумом.
На следующий день Джеки проснулась поздно, так как до постели добралась лишь около пяти утра. С трудом поднявшись, она крикнула Кипу:
— Поставь кофе, хорошо? Я опаздываю. Через полчаса уже должна быть в редакции.
— О'кей, — отозвался он.
Она не слышала, как звонил телефон, так как находилась в душе. Не слышала и резкого восклицания снявшего трубку Кипа. Освежившись, она завернула волосы в полотенце и запахнулась махровым халатом.
— Джеки! — раздался оклик брата из коридора. — Ты там?