Дворец со съехавшей крышей
Шрифт:
– Миллиардер, отец Кати! – воскликнула я.
– Сейчас он уважаемый человек, а в прошлом главарь преступной группировки, – вещал Артем. – Бурков взял шефство над Майей и принял решение отправить ее опять в первый класс, посадить за одну парту со своей дочерью. Он же оплачивал и учебу Майи, всячески поддерживал ее. Майя была проблемной девочкой и выросла странной девушкой. Один раз она из-за несчастной любви перерезала себе вены и очутилась в платной психиатрической клинике. В палате с ней лежала Маша Горская, которая лечилась от алкоголизма, туда ее определили родственники.
– Погоди-ка, – забормотала я, – фамилия не особенно распространенная. Речь идет о помощнице Дмитрия Барашкова? Ой!
– Ты что-то вспомнила? – моментально среагировал Артем.
Я кивнула.
– Когда мы с Настей, Людоном и шофером Гариком искали козлика Чарли, мне позвонила Горская, и я ей сказала, что Анастасия с Людмилой потеряли символ праздника. Маша возмутилась, назвала женщин позором семьи. У моего телефона очень громкий динамик, Настя услышала слова Марии, и ее понесло. Она закричала, что это Маша общая беда, жила с вором и убийцей Алексеем, вела себя разнузданно, потом выскочила замуж за какого-то совершенно неподобающего человека, алкоголика и дебошира. Тот быстро спился и умер, а Горскую родичи запихнули в больницу. В клинике Маше помогли, после выхода она перестала пить, взялась за ум, ее пригрел в своей фирме Дмитрий Барашков. Мария принадлежит к огромной суматошной семье, состоящей, на мой взгляд, из не совсем нормальных людей, но они всегда за своих горой стоят.
– Думаю, Марии еще больше, чем лечение, помогло общение с Майей, – мрачно произнес Артем. – У Филимоновой плохая слава, в ее кафе постоянно собираются люди с криминальным прошлым и настоящим. Майя очень гордится своим отцом. Она ему такой памятник поставила!
– Ресторанчик не принадлежит Майе, – перебила я Томилина, – она всего лишь администратор.
– Да что ты говоришь! – усмехнулся Артем. – Это тебе сама Филимонова сообщила?
Я кивнула.
– Нет, солнышко, он зарегистрирован на нее. Думаю, кафешку ей, дочке лучшего друга, приобрел Олег Бурков, – заявил Томилин. – Милейшая Майя та еще штучка-дрючка с голубыми глазами, слова правды от нее не услышишь. Она обожествляет покойного отца, пытается жить по понятиям. Представляешь, как красотка отреагировала, узнав от Марии Горской, что вора Алешеньку сначала ложно обвинили в убийстве, а потом он покончил с собой на зоне? Да у нее вся эпиляция дыбом встала! На сто процентов я уверен, что найти настоящего убийцу Николая Розова и отомстить ему пришло в голову именно Майе. Вот почему Мария резко взялась за ум – у нее появилась цель в жизни. Филимонова сработала лучше психотерапевтов и таблеток вместе взятых.
– Помнишь, как вместо тысячи ты дал официантке полтинник? Тоже ведь был убежден, что расплатился правильно? – вздохнула я. – Думаю, никогда не следует говорить: «Я точно уверен».
– А я точно в этом уверен, – уперся Томилин. – Филимонова моложе Марии, но Майя умеет убеждать людей. Она странная особа, со своими принципами и понятиями о нравственности. Очень лжива, прекрасная актриса.
– Погоди, – остановила я Артема, – ты хорошо знаком с Майей? Откуда тебе известны черты характера Филимоновой?
– Мы никогда с ней не встречались, – спокойно ответил Артем. – За Иваном Фили следили люди из особой бригады. Они занимаются разработкой опасных преступников, в их коллективе давно имеются так называемые профайлеры, специалисты, которые составляют психологический портрет не только самого фигуранта, но и всего его окружения: жены, детей, родственников. На Майю у парней из особой бригады имеется полное досье. Там она описана со всеми своими привычками, положительными и отрицательными сторонами, даны варианты ее поведения в той или иной ситуации. Один из профайлеров – мой лучший друг, я его прошу иногда мне помочь, поэтому сейчас знаю, Майе ничего не стоило втянуть в историю свою лучшую подружку Фурсину. Достать истории болезни пациентов психиатра совсем не дешевое удовольствие. Интересно, где они разжились деньгами?
– Картина! – подскочила я.
Томилин глянул на меня удивленно.
– Что?
– Я заходила в квартиру Фурсиной, – зачастила я. – Майя, чтобы отвести подозрения от Кати в краже колье и кольца и убедить меня, что ее подружка не нуждалась в средствах, провела меня по роскошной квартире. А я обратила внимание: везде полно очень дорогих картин, но в гостиной явно не хватало одного полотна. Думаю, Екатерина продала его, чтобы помочь Маше. Может, она и другие произведения искусства выставляла на аукцион.
– Майя отводила подозрения от себя, – фыркнул Артем. – Она тебя приняла за дурочку, с которой хватит экскурсии. Филимонова считает себя очень умной, презрительно относится к основной массе человечества, и это подчас ее подводит. Тебя она явно недооценила.
– Погоди! – заволновалась я. – Но гражданскую жену Алексея звали Мария Андреева.
Томилин скорчил гримасу.
– Ну, ты даешь! Ведь я говорил, что она вышла замуж за Геннадия Горского, который умер, перепив водки. Была в детстве Андреева, стала Горская. Проще некуда.
– Проще некуда… – эхом повторила я. – Слишком просто для преступницы, придумавшей историю с кубком и сделавшей фильм про Ирину. Неужели Мария не подумала, что ее легко будет найти? Рассказывая в фильме историю Алексея, она фактически выдала себя. Кстати, почему ты тут сидишь и болтаешь со мной? Надо мчаться к Горской, помешать ей выбросить фильм в Сеть! Знаешь, недавно Мария наорала на меня по совершенно незначительному поводу. Похоже, у нее нервы ни к черту, а в таком состоянии человек способен на все. Возьмет и скинет свое «кино» раньше.
Артем понизил голос:
– Ни Марии, ни Майи дома нет. Обе исчезли. Не понимаю, как они догадались, что за ними могут прийти?
Меня затрясло.
– Это я виновата! Позвонила Филимоновой, стала расспрашивать ее про Мышку, вот Майя и насторожилась. Куда они убежали?
– Пока не знаю, – ответил Томилин.
– Ирише будет грозить опасность до тех пор, пока эта парочка на свободе, – испугалась я. – И фильм! Как остановить его отправку в Сеть?
Артем отошел к подоконнику и прислонился к нему спиной.
– Ролик уже там, появился в пять утра.
Эпилог
Стараясь не смазать макияж, нанесенный Арни, я согнувшись рассматривала через дырочку в занавесе переполненный зрительный зал. Ни одного свободного места, а до начала еще пятнадцать минут. На церемонию «Герой Бака» явились все приглашенные випы и тьма журналистов.
Театр огромен, сотрудники фирмы «Бак» тоже получили возможность полюбоваться зрелищем, но мне пришлось туго. Пригласительные билеты работникам фирмы раздали вчера утром, и началось! Я подверглась настоящему нападению, в офис косяком потянулись люди с претензиями. «Почему я сижу на последнем ряду балкона, а Таня в партере?», «Хочу взять на церемонию мужа. Да, понимаю, билет один, но я сяду к нему на колени. Степа, припиши вот здесь от руки: на два лица». «Ленке вручили талон на фуршет, а я туда не приглашена»… И так с утра до самой ночи. Почему народ спешил ко мне? А куда идти с претензией? К Звягину? Меня же назначили координатором церемонии, вот я и отдувалась за оказанное доверие.