Дворянство Том 1
Шрифт:
Пахло стружкой, дешевым лаком, смолой и дегтем. Улицы были умеренно чистыми, почти без грязи, а также обязательных для нормальной деревни луж по щиколотку. Деревянно-глинобитные домики в один, реже два этажа (если считать большие чердаки за самостоятельный уровень) стояли почти ровно и не утопали в земле так, что крыша начиналась на уровне глаз пешехода.
В общем, городишко бочек и ложек Елене даже понравился бы, не мучай ее страдания тела.
Центр городища уже был занят, причем сразу двумя группами. Первая казалась безобидной, то были странствующие циркачи, притом явно усеченного состава. Пантократор знает, что они тут надеялись обрести, как правило, с наступлением холодов прекращалась не только сельскохозяйственная, но и культурная жизнь. Бродячие музыканты и прочие люди творческих ремесел заканчивали
Впрочем, циркачи не представляли для беглецов ни интереса, ни опасности. Вторая группа оказалась куда неприятнее, это был неполный десяток вооруженных людей под хоругвью, где на красном фоне желтела восьмиконечная звезда. Эту комбинацию Елена знала, звезда символизировала Империю в целом, точнее единство власти Императора на восемь сторон света, и означала, что ее носители выполняют государево дело. Судя по отсутствию личных прапоров, благородных людей в отряде не имелось, но бойцы казались хорошо вооруженными, чуть ли не на уровне сержантов. Видимо наемники на императорской службе. К сожалению, хоругвь странники заметили слишком поздно, так что отворачивать и обходить городок оказалось уже запоздало.
Раньян скомандовал остановиться и подал Грималю незаметный со стороны знак. Слуга тут же ссадил Артиго с коня и замотал ребенка в самый поношенный и нечищеный плед. Искупители, как обычно, незаметно и слаженно переместились ближе к Елене, страхуя от превратностей жизни, Елена, в свою очередь, приняла уже отработанный вид сутулой и невзрачной дылды, которая тупо смотрит себе под ноги, безразличная к окружающему миру.
Раньян, внешне безоружный и доброжелательный, направился к вооруженным людям, которые в данный момент полностью заняли единственный постоялый двор с конюшней и прибивали прямо к стене церкви какую-то грамоту. Елена сначала подумала, что он дурак, затем подумала еще и решила, что в этом есть смысл. Довольно большое сборище, которое при виде государевых людей спешит побыстрее свалить, вызывает подозрение и логичный вопрос: чего же они так опасаются?
Бретер затеял беседу с главарем, который держался настороженно, во всяком случае поначалу. Слово за слово и, хотя разговор был не слышен, стало ясно, что обойдется миром. На прощание командир и бретер едва ли не руки друг другу пожали, обменявшись учтивыми поклонами. Раньян изо всех сил стараясь идти небрежно, с нарочитой неспешностью, вернулся к своим, взял под уздцы лошадь и тихо, почти не шевеля губами, скомандовал:
– Идем.
Гаваль, разумеется, не понимающий важность момента, открыл было рот, намереваясь противиться, однако посмотрел в глаза бретера и мгновенно замолк. Гамилла положила руку ему на плечо и направила по новому курсу, молча, без эмоций, принимая новую вводную как само собой разумеющееся. Определенно, татуированная арбалетчица все больше нравилась Елене. Чувствовалась в госпоже стрел спокойная уверенность человека, что не ищет приключений, но ежели разминуться с ним не удалось, действует хладнокровно и разумно. Захотелось узнать про Гамиллу больше, ведь такая выдержка куется лишь в кузнице богатого опыта.
Марьядек тоже все понял правильно, кажется даже с облегчением, вероятно ему встреча с имперскими слугами была так же не с руки, как и Раньяну. В общем, небольшой караван двинулся через городскую площадь (слишком громкое название для утоптанного до состояния асфальта пятачка земли). Государевы люди окончательно утратили интерес к бродячей компании, а самый голосистый взял деревянную доску, похожую на штамп для пряников, и, взобравшись на седло с ногами, начал зачитывать с деревяшки объявление. Все происходящее носило печать унылой казенщины, которая опостылела самим исполнителям, как пресные лепешки в дальнем походе.
Елена услышала первые слова
Это не было новостью или чем-то невероятным, таких глашатаев путники уже встречали, но сейчас чувствовалась куда более тщательная организация процесса. Короткая речь, явно составленная по какой-то методичке, простым и понятным языком разъясняла суть проблемы: коварные негодяи похитили возлюбленного троюродного брата Его Императорского Величества с целью злодейски умучить по свойству аморальных и порочных натур. Так что нашедшего ждет королевская награда. К речи прилагалось довольно точное описание Артиго и Раньяна, но - слава Пантократору - другие спутники противнику были неведомы. Все сказанное дублировалось в прибитой грамоте, отпечатанной на манер гравюры с деревянного шаблона, текст сопровождался рисунками возлюбленного брата и злодейского похитителя, изображенных опять же довольно близко к реальности. Резчик постарался.
Елена механически передвигала ноги, чувствуя холодок в затылке, как ученик, знающий от силы половину экзаменационных вопросов и вынужденный полагаться только на удачу вытянутого билета. Пронесет - не пронесет. Лишь сейчас лекарка поняла, как не вовремя и глупо они пришли в городок. Положим, Артиго в коконе грязных одежек не узнать, а вот Раньян слишком приметен. Достаточно одного лишь внимательного взгляда… Но, видимо, общая халатность имперских слуг и бородатость Раньяна уберегли от несчастья. Военным было глубоко наплевать на город, его жителей, встречных путников и, похоже, на свою работу в целом, а бретер с впалыми щеками и не стриженой щетиной крепко переменился со дня бегства из Мильвесса. Их не узнавали.
Когда городок остался за спиной, Елена шумно выдохнула. Что любопытно, за ней ощутимо выдохнул и Марьядек, заставив думать, что не только лишь браконьерством отметился сей муж в этих краях. Гаваль стал ныть и жаловаться на каменносердых попутчиков, которые не дали заработать все деньги этого города. Гамилла коротко рявкнула, простыми словами разъяснив менестрелю, что там, где появляется любой флаг и люди с оружием, легко спеть даром, а то и приплатить аудитории за проявленное внимание. Гаваль задумался и умолк. Елена преисполнилась к арбалетчице еще большим уважением, а заодно прикинула - а этой женщине какой интерес блюсти инкогнито? Положительно, компания организовалась как на подбор, все темные личности с очень подозрительным прошлым и сомнительным настоящим.
Слишком далеко от города все же уходить не стали, уже подкрадывался вечер с по-зимнему ранним закатом и поднимался скверный ветер. Остановились на ближайшей развилке, привычно организуя лагерь, пока светло. С топливом сразу возникли проблемы - местность была обжита, жиденький лес рубить наверняка запрещено, торговцев горючим сланцем поблизости не наблюдалось. Путники далеко разбрелись в поисках валежника, а Елена, взяв нож, подступилась к Раньяну со словами:
– Садись.
На молчаливый вопрос она ответила, негромко, лишь для его ушей:
– Мы дурни. Надо было раньше сообразить, ты слишком приметный. Давно следовало подстричь. Обрежу волосы, потом тюрбан сделаю. Никто не узнает. Только смотри вниз.
– Раньян немного подумал и возразил, но слабенько, скорее, для порядка, явно осознавая степень действительной глупости:
– Буду похож на бандита. С такой то щетиной…
– Главное, чтобы не на бретера, - исчерпывающе закрыла вопрос цирюльница, и процесс начался.
Пока собирались ветки, и шла стрижка, мимо проследовали два скрипучих фургона бродячих циркачей - обычные телеги с рогожными крышами на полукруглых дугах. Над замыкающей повозкой торчала жестяная труба дорожной печки. Кажется, микро-труппа сама намеревалась здесь остановиться - наверное им тоже было неуютно в обществе солдат - но, завидев конкурентов, решила не связываться и фургоны поскрипели дальше. Елена поймала себя на том, что лишь проводила случайных встречных безразличным взглядом. В прежней жизни ей стало бы очень - до слез - жаль циркачей, которые наверняка крепко нуждались, не имея шансов хоть чуть-чуть поправить бедственное положение в холодный сезон. Однако в настоящем времени было чем заняться помимо сожаления о чужой судьбе, поскольку на кону не иллюзорно стояла ее собственная. Елена поджала губы и заработала ножом быстрее.